Кончился город, дорога пошла еще круче в гору, становилась все уже, пока не превратилась в еле заметную тропинку. Старичок упрямо карабкался вверх, реставратор за ним.
Тропинка кончилась, и подъем кончился. Он взобрался на плато. Остановился, чтобы перевести дух. А старичок резво, будто и не он добрых два часа карабкался в гору, шагал к лесу.
Ага, вот и он, можжевеловый лес. То, что ему нужно. Можжевеловый лес. Не деревья, конечно, в привычном смысле этого слова. Так, кусты, чуть повыше человеческого роста. Но видно, что старые, можно будет найти ветку потолще, чтобы выпилить кусок для рамы.
Старичок подошел вплотную к лесу, и тут реставратор потерял его из виду. Интересно, что ему тут было нужно и как он умудрился так быстро идти, что и молодому за ним не угнаться. Реставратор вошел в лес. А, вот и старичок, притаился в тени, видно, устал, не железный же все-таки. Подошел ближе, и понял, что ошибся. Принял за старичка куст можжевельника. Ну до чего же похож, особенно издали. Верхушка круглая, как шляпа. Вот ветка согнута, как рука в локте. Ствол сутулый, будто старческая спина. Старичок и старичок. А подойдешь ближе — куст, обыкновенный куст, похожий на старичка не больше, чем остальные.
Стоп. Тут ему показалось, что споткнулся. Да, да, подумав тогда об этом, он заметил, что остальные кусты-деревья похожи на стариков, усталых, сутулых.
Игра светотеней. Солнце уже садилось, длинные тени ползли по редким полянам, вот и показалось.
Ну что же это с ним происходит в этих местах? Все ему чудится, все ему кажется. То будто время ползет очень медленно, то чьи-то голоса в автобусе, то деревья уже не деревья, а целый лес стариков. Становлюсь мнительной истеричной барышней, сказал он себе. Заметьте, барышней уездной, добавил. А ведь еще утром обзывал себя обольстителем этих самых барышень. Когда же это было, давно?
Он ведь должен позвонить, зря что ли ему сказали номер телефона. И уже вечер, пора выбираться отсюда. Но он все никак не мог найти ветку. Все были какие-то корявые, узловатые, кривые. Ничего подходящего.
Он еще долго бродил по лесу, пока не увидел то, что ему нужно. Прямая ветка, без сучков, без изгибов, и нужной толщины. Достал нож… а потом?
Потом уже ничего не было. То есть что-то, наверное, было. Но он не помнит. Кажется, он уснул или потерял сознание.
Проснулся на краю леса. Холодно, знобило. Потом дорога вниз. Когда до города уже было близко, его подобрала машина. Водитель что-то не очень лестное говорил о жителях, о городе, он ему возражал.
Все, больше ничего не было. А где ветка? Он потянулся к сумке и вскрикнул от боли в руке. Поднял рукав. Чуть выше локтя, на чужой, непривычной для него старческой руке, увидел глубокий порез. Кровь уже подсохла, но сейчас, от резкого движения, корочка лопнула, на ее поверхности выступило несколько красных капель.