— Quelle surprise,[22] — пробормотала Хилари.
Думаю, после этого большинство присутствующих суть сюжета уловили. Покачивающаяся камера, бессвязные интервью с членами «Женского кружка» и несчастными стариканами, которых отловили в парке. То и дело появлялись надписи, сделанные Дидиным почерком с завитушками, — так объявлялось о новой теме. Одна из них называлась «ПОКА СМЕРТЬ НЕ РАЗЛУЧИТ НАС», и вот здесь-то я и появилась.
У меня на носу был огромный прыщ, и я даже не подозревала, что так плохо выщипала брови.
— Свадьба — это как финал футбольного матча…
Я смотрела на себя. В мое лицо на экране тыкался микрофон. Теперь я вспомнила… Я думала тогда о Дэне.
— Как это? — послышался Джодин голос; звучал он довольно глупо.
— Ну, кто-то обязательно проигрывает, понимаешь? И мы все знаем, что кто-то должен проиграть. Но это никого не останавливает: люди все равно приходят на увлекательное зрелище.
И все. Это все, что они использовали. А вид у меня был как с перепою.
Но нет, это еще не все. После нескольких кадров с цветами — красные розы, пурпурные ирисы, как поэтично, и вот еще надпись с Дидиными завитушками — я появилась снова.
— У тебя не возникает чувство, будто ты борешься с приливом? — драматично вопросила Джоди. О нет. Вспомнила.
— Что ты имеешь в виду? — И голос, и вид как у полной дебилки.
— Один из трех браков распадается. Быть может, ты — ходячий анахронизм, веришь в любовь, когда все общество говорит, что любовь больше не верит в тебя?
Чей это фильм, в конце концов? Но вот я моргнула при этих словах и приготовилась к ответу. Довольно категоричному, если хотите. И если бы… если бы только я не брякнула:
— Если я до сорока лет не выйду замуж, то покончу с собой.
И опять поплыли цветы — прелестные лилии, анютины глазки и гибискусы.
Пол смотрел на меня с восхищением, смешанным с ужасом. Мило, ничего не скажешь. Мы же только что познакомились. А Хилари вообще на меня не смотрела, только тряслась от смеха, как один из тех качающихся пластиковых замков, по которым скачут дети.
Потом наступила мамина очередь. Выглядела она, конечно, грандиозно. Наверное, перед съемкой несколько часов пролежала в ванне с маской на лице. И, само собой, вызвала на дом свою парикмахершу.
— Что изменилось для женщин в современном мире? — раздался Джодин бестелесный голос.
— Как финансовый работник, — начала мама (о нет… пожалуйста… только не это), — должна сказать, что женщины обрели большую финансовую независимость. Теперь у нас нет необходимости объединяться с мужчинами. — Господи, да она словно лекцию для недоразвитых читает! — Да, я думаю, что теперь все стало гораздо лучше. Даже если у нас серийная моногамия. Мы обрели свободу. Разве не так?