Дело ведь вовсе не в Марджи и ее личной жизни. Дело во мне. Вернее, в двух приключившихся со мной историях. Джейми Стритон, американец, помешавшийся на бейсболе. И еще история с анорексией. Виной всему была прежняя подружка Джейми. Она играла в женской хоккейной команде, которую тренировал его друг, и на протяжении всей зимы я каждое субботнее утро торчала дома, давилась тертой морковкой, грызла ломтик белого сухарика и выхлебывала по два литра воды, а Джейми сидел на очередной игре. У его прежней подружки были потрясающие бедра. Волосы она убирала в конский хвост, который забавно подпрыгивал, когда она ускоряла шаг.
Никакая сила на свете не могла бы помешать Джейми ходить на все ее матчи. В пятницу вечером мы с ним всегда ходили в кино, потом отправлялись ко мне, занимались сексом, а на следующее утро он вскакивал, залезал в мой душ, мыл голову моим шампунем, вытирался моим полотенцем, напяливал свои шмотки и укатывал на ее игры — только ради дружеской поддержки, ха-ха-ха, — да что ты, Виктория, о чем тут говорить? Ты что, с ума сошла?! Да что там. Все дело было в репортажах об этих матчах, которые он мне неизменно выкладывал.
— Ну и как? — спрашивала я дрогнувшим голосом. Старалась ведь сохранять спокойствие и все равно срывалась.
— Знаешь, классный матч, у них команда не из слабых. Совсем не из слабых. Сначала все шло вяло, но потом они разыгрались.
Иными словами, горестно думала я, взвешивая банки с тунцом и подсчитывая килоджоули, он все еще любит ее. И ноги у нее лучше, чем у меня. А что я тут могу поделать? Ничего. Разве что превратиться в спятившую от ревности гарпию. Из них получилась отличная пара. Я сама убедилась в этом на одной вечеринке — на кошмарном бейсбольно-хоккейном сборище. Она доложила ему о своем последнем приятеле — шутливым таким, дружеским тоном, — а он в такой же шутливой манере вставлял фразы типа «да, парень, похоже, влип». А смотрели они при этом друг на друга, по выражению Хилари, совсем как Ромео и Джульетта на смертном одре.
Был ли Джейми Стритон действительно влюблен в свою бывшую, если любил в это время меня? Ведь случались и такие субботние вечера, которые он проводил с ней, а не со мной («Ты же нормально к этому отнесешься, да, Виктория?»), и при этом и сама бывшая, и все ее подружки вели себя так, будто они с Джейми и не расставались. Но теперь, годы спустя, я думаю, что вовсе он ее не любил. Похоже, что в конечном счете влюблен он был только в самого себя.
Кстати, это было одно из его излюбленных выражений. Прямо слышу, как он произносит это, растягивая слова в своей нью-йоркской манере: «В конечном счете, Виктория, „Янкиз“ без хорошего менеджера полное барахло» или «В конечном счете мы с ней просто друзья». И в конечном счете я с уверенностью могу сказать: очень уж не хотел Джейми отказывать себе в удовольствии мотать нервы двум бабам сразу. Потому он так легко и оставлял меня горестно грызть морковку и морить себя голодом, а сам по-дружески, только по-дружески обнимал свою хоккеистку. Он хоть замечал, что стряслось с моим пищеварением? Сомневаюсь. Только не во время матча «Янкиз» — «Бостон Ред Сокс». И не во время хоккея. Чудесно. Сколько лет прошло, а мысли об этом все еще убивают меня. А как я гордилась собой, когда обнаружила, что немного ниже горла у меня выпирает ключица! Сочла это настоящим достижением — после двух недель супчика из сельдерея и шпината (никакой соли!), апельсинов от случая к случаю, пятикилометровых пробежек и нескольких литров воды в день. На грани анорексии? Только не я. Ха!