Я откровенно расскажу ему обо всем, дала себе слово Клер. Нужно как можно скорее покончить со всей этой ложью.
Клер вздрогнула от испуга, когда входная дверь распахнулась, и она увидела перед собой Николаса. Судя по выражению его лица, он пребывал в мрачном настроении. А ведь он еще ничего не знал.
— Прости. Я знаю, что мне нужно все объяснить. — На беду, ком встал у нее в горле, не давая говорить.
Простонав, она уткнулась в широкую грудь Николаса и расплакалась.
— Пойдем в дом, Клер. — Он взял ее за руку. — Думаю, нам не стоит выяснять отношения прямо в дверях.
— Разумеется. Извини.
— Мы поговорим в гостиной. — Его тон звучал как приказ.
— Как хочешь. — Он даже не предложил ей чашку чая или кофе, но она подавила в себе волну возмущения. В конце концов, это не визит вежливости.
Оказавшись в гостиной, Николас указал на диван.
— Устраивайся поудобнее. — Гнев снова бушевал в нем. — Ты выглядишь так, словно того и гляди упадешь в обморок.
Клер приложила все усилия, чтобы сидеть прямо, с высоко поднятой головой.
— Итак, ты сбежала из больницы, даже не дождавшись осмотра врача. Охранник связался со мной сразу же после того, как ты покинула здание. Мои люди следовали за твоим такси. Ты ведь не думаешь, что я стану испытывать судьбу после того, что произошло вчера?
Она должна была знать, что все будет не так просто.
— Медсестра просидела со мной целую ночь, и все было в полном порядке. Кроме того, мне нужно поговорить с тобой, Николас. Я многим тебе обязана.
— Не беспокойся. Я не стану требовать, чтобы ты притворялась, будто испытываешь ко мне какие-то чувства. Вчера ты ясно дала понять, что это не так.
О, нет! Она и подумать не могла, что он именно так истолкует ее молчание.
— Все совсем не так. Я…
— Мы будем продолжать жить, как и раньше. — От напряжения желваки ходили на его челюстях. — Я не стану требовать с тебя выполнения супружеских обязательств, если ты сама этого не захочешь. Однако ты должна быть мне верна. Я хочу, чтобы ты была предана мне и нашему ребенку. Ради него нам придется изображать из себя идеальную семью.
Николас расправил плечи и глубоко вздохнул.
— Черт, я был дураком, стремясь к браку по расчету. Я действительно верил, что так будет легче.
— Нет. Это я во всем виновата. — Клер наклонилась вперед, напрочь забыв о головной боли. Такой знакомый, такой любимый запах одеколона щекотал ей ноздри. Она едва не расплакалась. — Во всем виновата я одна.
— В чем? В том, что ты не можешь меня полюбить? В этом нет твоей вины. — Его губы исказила горькая усмешка, а в глазах вспыхнула ярость.