– Замечательный день, – подхватил он, поддерживая жену, и подошел к Синтии, глядя на палубу. Возможно, он боялся оступиться и упасть в пенящиеся волны. – Но я понимаю, что от этого тебе совсем не легче.
Пэм подошла к Синтии, слегка покачиваясь. Высокие каблуки – малоподходящая обувь для хождения по палубе.
– Кто мог это сделать? – спросила ее Синтия. – Тесс никогда никому не желала зла. – Она шмыгнула носом. – Последний человек из моей семьи…
Пэм прижала ее к себе.
– Я знаю, детка. Она была так добра к тебе, добра ко всем. Наверное, это какой-то сумасшедший.
Ролли с отвращением покачал головой, недоумевая «куда только катится мир», и пошел на корму, чтобы посмотреть на след, оставляемый катером.
– Спасибо, что пришел, – сказал я. – Для Синтии это важно.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Шутишь? Ты же знаешь, мы всегда рядом с вами. – Он снова покачал головой. – Думаешь, так оно и было? Какой-нибудь псих?
– Нет, я так не думаю. Во всяком случае, не считаю, что это мог быть совершенно незнакомый человек. Мне кажется, Тесс убили по какой-то особой причине.
– Вот как? – удивился он. – А что думает полиция?
– Насколько мне известно, у них нет ни малейшей зацепки. Я начал было рассказывать об этих событиях много лет назад, но ты бы видел, как стекленели их глаза. Как будто это явный перебор.
– Ну а чего ты ждешь? – спросил Ролли. – Они и так заняты по горло, пытаясь поддерживать здесь мир и порядок.
Катер замедлил ход и остановился. Подошел директор похоронной конторы.
– Мистер Арчер? Полагаю, мы готовы.
Мы собрались в тесную кучку на палубе, урну передали в руки Синтии. Я помог ей открыть ее, причем мы вели себя так, будто в руках у нас динамит – боялись уронить Тесс в неподходящий момент. Плотно обхватив урну обеими руками, Синтия подошла к бортику и перевернула ее, а я, Ролли, Миллисент и Пэм наблюдали.
Грейс принесла розу – сама придумала, – которую бросила на воду.
– Прощай, тетя Тесс, – сказала она. – Спасибо тебе за книгу.
В то утро Синтия собиралась произнести несколько слов, но когда подошло время, сил у нее не оказалось. Я тоже не мог найти слов, более значимых или сердечных, чем простое прощание Грейс.
Когда мы вернулись в бухту, я заметил невысокую черную женщину в джинсах и бежевой кожаной куртке, стоявшую у края пирса. Она была почти поперек себя толще – что поставь, что положи, – но продемонстрировала ловкость и изящество, схватившись за приблизившийся катер и помогая привязать его. Мне она сказала:
– Терренс Арчер? – В ее голосе слышался бостонский акцент.
Я кивнул.
Женщина сверкнула бляхой, известившей нас, что она Рона Уидмор, полицейский детектив. И вовсе не из Бостона, а из Милфорда. Она протянула руку Синтии, чтобы помочь ей сойти на пирс, я же подхватил Грейс и поставил рядом.