– Да? – повернулась ко мне доктор Кинзлер.
– Она знает, – сказал я. – Грейс знает много больше, чем показывает. Она видела шоу.
– Что? – удивилась Синтия.
– Она видела его в доме у подруги.
– Какой подруги? – возмутилась Синтия. – Я хочу знать имя.
– Не представляю. И не думаю, что стоит выколачивать это имя из Грейс. – Я взглянул на доктора Кинзлер. – Это я просто неудачно выразился.
Доктор кивнула.
Синтия закусила нижнюю губу.
– Она еще не готова. Ей не нужно знать все это обо мне. Не сейчас. Ее надо защитить.
– Это как раз самое трудное, что необходимо понять родителям, – заметила доктор Кинзлер. – Вы не можете защитить своих детей от всего.
Синтия немного подумала, потом сказала:
– Мне позвонили.
Она поведала доктору Кинзлер подробности слово в слово. Та задала несколько вопросов, сходных с моими. Узнала ли она голос? Раньше он не звонил? И так далее. Затем спросила:
– Как вы думаете, что он имел в виду, говоря, будто ваша семья вас прощает?
– Это ничего не значит, – вмешался я. – Позвонил какой-то псих.
Доктор Кинзлер одарила меня взглядом, означающим только одно: «Заткнитесь».
– Я об этом все время думаю, – призналась Синтия. – За что они меня прощают, как он сказал? За то, что не разыскала их? Не постаралась узнать, что с ними произошло?
– Вряд ли можно от вас это требовать, – сказала доктор. – Вы же были ребенком. Четырнадцать все еще детство.
– А потом я подумала: вдруг они считают меня виноватой в том, что это вообще случилось? И уехали из-за меня? Что такого я могла сделать, чтобы заставить их уехать среди ночи?
– Вы все еще отчасти считаете себя ответственной, – заметила доктор Кинзлер.
– Послушайте, – заторопился я, опережая Синтию, – это звонил какой-то урод. Ведь шоу видели самые разные люди. Ничего удивительного, что появилось несколько психопатов.
Доктор Кинзлер тихо вздохнула и посмотрела на меня:
– Терри, возможно, будет лучше, если мы с Синтией немного поговорим один на один.
– Нет, все в порядке, – вмешалась Синтия. – Не надо ему уходить.
– Терри, – произнесла доктор с таким терпением, что я сразу понял, насколько она рассержена. – Разумеется, это мог быть какой-то псих. Но его слова все равно возродили в Синтии определенные чувства, и если мы поймем ее реакцию на эти чувства, то скорее во всем разберемся.
– В чем конкретно нам требуется разобраться? – поинтересовался я. Не собирался спорить, просто действительно хотел знать. – Я не пытаюсь мешать, но, видимо, в какой-то момент потерял ощущение цели.
– Наша задача помочь Синтии справиться с травматическим воздействием на ее жизнь того случая из прошлого, отголоски которого чувствуются по сей день, причем не только ради нее, но и ради ваших взаимоотношений.