- Если артист плохо играет свою роль, его разругают рецензенты, - сказал майор. - Ну а если оперативный работник допустит фальшь в игре, хорошая девушка будет оплакивать хорошего парня!
- Товарищ майор, может быть, мне приклеить усики?
- Если вы сидите в первом ряду партера, - ответил Градов, - то отлично видите грим на лице актера, а тем более - накладные усы и бороду. А ведь в театрах - опытные гримеры-художники. Кроме того, захваченные игрой актера, мы забываем о его гриме. От первых рядов партера до сцены метра три, не меньше. А вы, человек далеко не искусный в гримировке, очутитесь нос к носу с преступниками. Что же, они не увидят ваших наклеенных усиков? Или, как театральные зрители, не захотят их видеть, чтобы не нарушить иллюзии?
- Но известны случаи, когда благодаря гриму удавалось провести преступника!
- Не благодаря гриму, а благодаря перевоплощению. Впрочем, сейчас некогда говорить об этом. Через два часа будьте готовы к операции.
Мозарин направился в научно-технический отдел к Корневой. Девушка примеряла новую шляпку, посматривая в ручное зеркальце, прислоненное к чернильнице.
- Извините, что приходится отрывать вас от срочной работы, - не удержался он от колкости. - Не дадите ли вы мне какой-нибудь старый халат?
- Пожалуйста! - ответила девушка, быстро спрятав зеркальце. - Вот вам старый халат нашего консультанта-химика. Только халат весь в пятнах, да еще разноцветных!
- Это мне на руку.
- Но на груди - смотрите-ка! - основательная дырка! Должно быть, прожгли какой-нибудь кислотой.
- А это еще лучше! - обрадовался лейтенант и уложил халат в портфель.
Мозарин съездил домой, переоделся в штатский старенький костюм, а свой офицерский вместе с фуражкой и сапогами уложил в чемодан и отдал шоферу, который вынес его и поставил в кабину. Захватив обшарпанный фанерный чемоданчик со всякой всячиной, служившей для ухода за мотоциклом, и надев затасканную кепку, Мозарин вышел из комнаты и столкнулся в дверях с матерью.
- Милые мои! - воскликнула она, всплеснув руками. - Куда эго ты так вырядился?
- Я, мама, еду по очень важному делу.
- Да разве по делам в такой рвани ездят! Тебя ни в одно учреждение не пустят.
- Я не в учреждение, а с визитом к одной гражданке.
- К женщине? Да в своем ли ты уме?! - решительно заявила мать и, втолкнув Михаила в комнату, закрыла за собой дверь. - Не пущу никуда и не проси лучше!
- Мама! Во-первых, меня машина ждет. Во-вторых, я еду по долгу службы. А в-третьих, ты забыла, что сейчас я работаю в Уголовном розыске.
- А что я говорила? Увидит тебя кто-нибудь на дворе - разговору после не оберешься.