– А что выросло-то? – тревожно спросил Комков, непонимающим взглядом сверля Гурова.
– Да ничего не выросло, брат Комков! – печально сказал Гуров, оглядываясь назад, – над деревьями вставал тревожный столб черного дыма. – Наоборот даже… У тебя хата хоть застрахована была?
– Кого – застрахована! – ответил Комков. – Да и не моя она. На сеструху дом записан-то! Если она страховала…
– Ну, будем надеяться на лучшее! – подбодрил его Гуров. – А пока поедем…
– Куда поедем-то? – тоскливо поинтересовался Комков.
– В морг поедем, – жестко сказал Гуров. – Покойника одного я тебе покажу. Хочу проверить, опознаешь ты его или нет.
У Комкова отвалилась челюсть.
Станислав Крячко был опером с многолетним стажем, ментом до мозга костей. Но люди, общавшиеся с ним, редко догадывались о его профессии. Никому и в голову не приходило, что этот крепкий улыбчивый мужик с простецким открытым лицом, одетый, как работяга с окраины, может быть сыщиком. Крячко знал об этом и беззастенчиво этим пользовался. «Хорошему человеку хуже не будет, – философски замечал он. – А плохому так и надо!»
Теперь он крутился в районе Кузнецкого моста, пытаясь понять, что делал здесь накануне вечером человек в светлом костюме и с пистолетом за поясом, именовавшийся по документам Григорьевым Павлом Сергеевичем, откуда пришел и кого искал. Кто-то наверняка должен был его заметить – светлое пятно на фоне черных осенних улиц: торговец возле метро, бабушка, сидящая день-деньской у окошка, пацаны в подворотне. Да и тачки, на которых следом подъехали убийцы, тоже могли попасть в поле их зрения. Нужно было только найти этих людей.
Свидетели, наблюдавшие сам момент убийства, Крячко не очень интересовали. Гуров прав – пальба перед самым носом, кровь, крики о помощи у кого угодно отобьют память. В таких случаях свидетельские показания зачастую обрастают самыми невероятными подробностями, а действительно важные сведения ускользают из-под самого носа. Крячко хотел найти свидетелей, которые убийства не видели.
Он несколько раз обошел квартал, где располагалась аптека, присмотрелся к окружающим домам, прикинул, какие рядом магазины и забегаловки.
«Смешно, – размышлял он по ходу дела. – Лубянка в двух шагах, до Петровки рукой подать, а человека пришлепнули, как курицу, – никто и не почесался! Когда такое было? Никогда такого не было».
Впрочем, при свете дня этот уголок столицы выглядел на редкость мирно, разве что слегка мрачновато из-за испортившейся погоды. Крячко смотрел на невесть откуда взявшиеся низкие тучи и жалел о том, что лето так быстро кончилось.