Полковники из МУРа (Леонов, Макеев) - страница 66

Если бы такую инициативу выдвинул кто-нибудь из забулдыг за соседним столиком, это выглядело бы вполне естественно и объяснимо. Но что нужно этому типу? Крячко мгновенно насторожился.

Он подозрительно посмотрел на своего визави, потом медленно перевел взгляд на окно, в силу расположения пивной выходившее чуть ли не на тротуар, и почти нечленораздельно пробормотал:

– Простите, что вы сказали?..

Человечек не выказал ни малейшего раздражения и терпеливо повторил:

– Я говорю, в такую погоду хорошо в тепле посидеть, правильно? Как пиво – нравится?

Задав этот вопрос, он сделался на секунду торжественно серьезным, как и подобает человеку, занимающемуся бизнесом и радеющему за конечный результат.

Крячко отреагировал по-прежнему вяло.

– Пиво? – удивился он. – Ах, да, конечно…

После такого словоизвержения Крячко обессиленно замолчал и опять уткнул нос в кружку, давая понять, что не расположен к общению. Коротышку это, однако, не смутило. Он наконец вытащил руки из карманов и придвинулся ближе. Потом он положил локти на столик и, настырно уставившись Крячко в переносицу, произнес:

– Неприятности, а?

Крячко поднял голову и страдальчески посмотрел на назойливого собеседника. Тот не стал ждать ответа и рассудительно заметил:

– Горе в пиве не утопишь! Наверное, странно так высказываться человеку, который сам занят в этом бизнесе, но я говорю, что думаю. Между прочим, я сам обожаю пиво… – признался он и вдруг, обернувшись, сделал рукой знак бармену. – Я – человек старой закалки. Для меня лучше чешского пива нет. Хочу вас угостить. Настоящее пльзеньское, из бочки! Для меня все эти баночки, вся эта консервированная дребедень не существуют! Пиво должно быть в бочонке! Вы согласны?

Крячко неуверенно пожал плечами, не делая попыток вступать в разговор. Любителя чешского пива это не волновало. Он вполне удовлетворялся монологом.

– Москвич? – заговорщицки спросил он, опять вперившись взглядом в Крячко.

Тот печально помотал головой. Он и сам не знал, почему вдруг решил выбрать такую линию поведения. Может быть, потому, что иногородним был Григорьев? Так или иначе, но Крячко принялся разыгрывать роль приезжего, и дальше уже пошла та самодеятельность, от которой его категорически предостерегал Гуров.

Крячко и сам не понимал, как это получилось. Его буквально понесло. Решив, что грех упускать такую возможность, он вдохновенно ударился в импровизацию.

Но прежде лысый бармен с великой почтительностью притащил через весь зал четыре сверкающие кружки, наполненные чистейшим янтарным напитком с шапкой белоснежной пены на каждом сосуде.