На богомолье? Ну, дела… Не должна бы, ведь договаривались – государев дьяк Стефан Бородатый ждать не будет. И в какой обители молятся? В Симоновой? Слыхал-слыхал… Недалече… Что? Может, и в Вознесенской? Это ж в другой стороне совсем! Так все-таки где же? У хозяина спросить… Всенепременно так и сделаем. Ах, еще и привратник имеется? Благодарствую. Вот те пуло. Бери, бери, не стесняйся, покуда хозяин не видит.
Ворота. Сторожка – небольшая будка-избенка.
Ты, что ли, борода, сторож будешь? Про хозяйскую племянницу не слыхал ли? Вот, знакомцы просили ей плат передать, в подарок. Не, сказали, чтоб прямо в руки вручил. Не знаешь где? Жаль… Не чего жаль, а кого! Тебя, борода, жаль! Знал бы что – заработал б изрядно. Ну, прощай тогда…
Олег Иваныч отвязал коня и в раздумье выехал со двора на набережную. Медленно ехал, думал: в какой монастырь сначала, в какой – потом. Ну – чисто буриданов ослятя. Сторожу-то и догонять почти не пришлось. Пробежался, пошел с конем рядом. Бородой тряхнув, подмигнул, кивнул на угол – заверни, мол.
За угол так за угол. Олег Иваныч пожал плечами. Завернув, спешился.
– Знаю я кой-что про Ульянку-девку… да про боярина заезжего.
Не порадовали полученные известия Олега, ой, не порадовали! Хотя заплатил сторожу сполна, информация того стоила. По всему выходило – прыгнула Ульянка в реку, от шпыней спасаясь, да не вынырнула… Неужто утопла? Этого только и не хватало, Господи!
Взяв коня под уздцы, Олег Иваныч спустился к Неглинной, к узкому рыбацкому вымолу. Того и не видел, как к сторожу подошли трое, взяли за бороду, один – нож под ребро:
– А ну, человече, выкладывай, что коннику проезжему молвил?
Выложил все сторож – а что же, живота лишаться из-за чужих-то трудностей? Да на фиг надо!
– К реке пошел, говоришь… – задумался тот, что нож под ребро тыкал, плюгавец козлобородый. – А ну, робята, не спи!
У самого вымола двое рыбаков чинили сети. Ниже по течению, за ракитовыми кустами, горел костер. Сидевшие вкруг него люди варили уху. Седобородый дед в длинной сермяжной рубахе деловито помешивал варево длинной деревянной ложкой.
Олег Иваныч подошел ближе, спросил.
Нет, не видали никакой девки.
Видать-то не видали… а слыхать – слыхали. Петро Чуга говорил – выбежала тут одна молодуха утром раненько – да прямо в омут! Вниз головою. Тело? Нет, тела не видели. Но, может, вниз по течению вынесло. Там и искать надо, вряд ли в омуте.
Звоня в колоколец, шли по берегу нищие. Слепцы – калики перехожие. Поводырь – старец с бородищей пегой, на левый глаз кривой. Остальные все слепцы – кто бельмастый, кто – с глазами обычными, не скажешь, что слепой. Пара человек – с повязками на глазах черными.