– Все одно найду убивцев, – твердо заявил он. – Все одно… Хоть до смерти искать буду.
– Ты как у татей-то оказался, Степа?
– Да как… – отрок пожал плечами, откинул со лба челку. – Деревню нашу пожгли, братьев-сестер убили. А родителев уж давно не было. Вот и пригрел Терентий – Кодимир-волхв, чтоб ему… Ну, да то пустое. Тебе говорю так – добро твое помню. Знай – нехорошие люди Терентий с Ограем, а есть у них еще подельники – те совсем худы: один зверь зверем смотрит, другой – с бороденкой козлиной…
– Постой, постой, – поднял руку Олег Иваныч. – С бороденкой, говоришь, козлиной? А как зовут его, знаешь?
Задумался Степанко, голову почесал:
– Того, что с бороденкой, – не знаю, хоть и частый он гость у Терентия, а звероватого, кажется, Матоней кликали.
– Матоня!
– Знаешь его, человече?
– Кажется да… причем не только его.
Задумался Олег Иваныч – ситуация-то неожиданно оказалась еще хуже, чем он предполагал. Всякими возможными осложнениями чреватая.
– Бежать тебе надобно! – шепотом посоветовал Степан. – Бежать!
Последние слова Степанко прошептал столь яростно, что зашевелился на своем ложе волхв.
– Тсс! – Олег Иваныч закрыл отроку рот рукою. – Сам знаю, что бежать… Ты-то пойдешь со мною?
– Куда? – отрок тоскливо взглянул в сторону. Видно, не очень-то сладко жилось ему у разбойного волхва Кодимира. Хоть и была надежда на Олега Иваныча слово…
Словно в ответ на его печаль, где-то неподалеку в лесу, за островом, снова завыл волк. Заворочался, заругался на лавке Ограй – лысый слуга волхва.
– Воет и воет, – поежился Степанко. – Не первый день уже. Ребята говорили – недавно в Силантьеве – это деревня тут, рядом с Явженицами – волк младенца унес. Врут! – отрок невесело усмехнулся: – Не волк то, оборотень! Сытые сейчас волки-то, а этот… Ишь, развылся…
– Хо! Так я не очень и далеко, оказывается. Как, говоришь, деревня-то прозывается?
– Силантьево. По хозяину новому, человеку служилому. А что?
– Да так, – Олег Иваныч поднялся на лавке, пристально взглянул на отрока: – Скажи-ка, Степа, хочешь ли отстать от татей?
– Хочу, – с надеждой прошептал отрок. – Да только некуда. Ни родных у меня не осталось, ни знакомых каких…
– Найдем знакомых. Слушай…
До утра почти прошептался Олег Иваныч с отроком, на спящих татей косясь. Воспрянул духом Степанко, про Силантия Ржу услышав. И так-то по округе про Силантия молва хорошая шла. Справедливым показал себя хозяином, мужичков зазря не обижал, наоборот – привечал всячески. Да и у государя в чести – сунься кто! Охотиться страсть как любил – то Степанке любо, сам охотник. Эх, хорошо бы к Силантию…