– И мои харчи.
– Подумать бы.
– Ну, думай, думай, паря! Народишку-то, гляди… Так что – чеши башку!
Тут и Олег Иваныч с Олексахою:
– Заработать хошь, паря?
– Как не хотеть.
– Места здешние знаешь?
– Округу знаю.
– А погосты дальние?
Зачесал бороду молодец, задумался. Головой покачал грустно. Нет, мол, не знаю дальних.
– Молодец, честен. Охоту ведаешь ли?
– Из лука в глаз беличий попадаю!
– Не обманываешь?
– Вот те крест!
Перекрестился парень размашисто. В плечах – сажень косая, кудри русые вьются. Лицо рябое, простоватое.
– Звать-то тебя как?
– Терентием.
– Ну, приходи, Терентий, к Успенья храму, к заутрене. Потолкуем. Откель будешь-то?
– С Мелигижи, половника Елпидифора сын.
– Слыхали про Елпидифора, человек честный.
Так троих выцепили. Все молодые парни. Терентий да Зван с Еремеем. По виду – люди хорошие, вот только жаль – дорог дальних не знают. Пришлось в корчму идти, где ранее Кривой Спиридон хозяйничал… Непонятно было, что и пожелать душе его многогрешной, Царствия Небесного или геенны огненной…
В корчму и зашли. За ними человечек в треухе заячьем ужом болотным проскочил-просочился. В уголке темненьком неприметненько притулился. Навострил уши. До того в малой кузне самострел за мзду малую сторговал по случаю. Малость, правда, испорченный самострел-то – ложе прогнило, да и тетива – не Бог весть. Уж ладно – какой есть пригодится. Тем более – на авось купленный. Положил оружье в котомочку, с болтами-стрелами короткими вместе. Так и в корчму зашел, с котомкою.
Нет, ничего не изменилось в корчме за прошедший год. Те же стены закопченные, тот же очаг, те же лавки. Даже посетители – казалось – те же. Правда, судя по разговорам, больше приезжих. Мясо продавали, убоину. Теперь гулеванили, барыш подсчитав.
– Эй, хозяин, а ну тащи чего хмельного! Да пирогов, да каши!
Олег Иваныч с Олексахой пива взяли по кружке. По осени, как работы земельные кончились, в складчину тихвинцы пиво варили. Вкусное вышло, пиво-то не хуже ревельского. Правда, не много и пили новгородские гости, все больше приглядывались.
К ночи ближе сонмиком небольшим заявились людишки. Человек пять. Четыре бугая и с ними мужичонка мелкий с бородкой редкой, в армячке стареньком. Казалось бы, голь-шмоль перекатная – а как залебезил пред ним хозяин! Да и гости подвыпившие притихли, на лавках раздвинулись.
– Милости просим, Емельян Федулыч!
Уселся мужичонка, армячишко расстегнул, распарился. Бугаи рядом – вроде как охрана – по сторонам посматривали.
Емельян Федулыч… Так вот он какой, местный сутенер Емелька Плюгавый – «непотребных дев повелитель». Маленькое красное лицо – больная печень? – морщинистое, будто печеное яблоко, но, в общем, ничего особенного. Правда, морда хитрая, подозрительная.