Пленных можно было обменять или выкупить, но надежды на это не было почти никакой. Так что приходилось ждать чего-то другого, чего никто из них не мог предвидеть.
И вдруг, когда апрель уже бушевал в садах, их ночью спешно вывели во двор, построили и под охраной конных солдат погнали в неизвестном направлении. Они шли всю ночь спешным маршем, подгоняемые окриками и прикладами.
Утром сделали небольшой привал, попили воды, и голодных казаков погнали дальше. Лишь к вечеру они увидели вдали что-то синеющее. Михай неуверенно молвил:
– Похоже на море, казаки. Глядите, синеет.
– И верно, – откликнулся Терешко. – Неужто хотят нас к галерам приковать?
Это предположение напугало казаков. Но что они могли поделать?
Тем временем они вошли в город с довольно крепкими стенами крепости. Как потом узнали казаки, это был город Булонь, порт и крепость на берегу пролива Па-де-Кале.
Измотанным долгим переходом казакам не дали и минуты передохнуть. Их погнали через весь город, благо он не превышал трех четвертей версты в поперечнике, пока не уперлись в портовые причалы.
Солдаты покрикивали на пленных, сбивали их в плотную кучу и не давали даже присесть. Офицер куда-то ушел, но через час появился. Было уже почти темно, усталость давила к земле, сон опускал веки.
Но вот солдаты погнали казаков вдоль причала, и вскоре они оказались недалеко от двух больших шлюпок с матросами, вооруженными мушкетонами и длинными тесаками.
Казакам приказали сесть на весла. Они стали грести, едва шевеля руками.
Две шлюпки шли близко одна от другой. На носу каждой горел тусклый фонарь. На рейде светились и другие фонари. Там, видимо, стояли суда на якорях.
Было тихо, волны почти не ощущалось. Матросы не подгоняли гребцов, а те с угрюмым видом помалкивали.
Наконец шлюпки ткнулись в борт судна, что чернело впереди. Кто-то посветил фонарем, поговорил с рулевыми, сбросили веревочный трап. Казакам показали на него, и те полезли на борт судна. Их встретили офицеры корабля, матросы с оружием в руках.
После беглого осмотра капитан, как поняли казаки, что-то приказал, и казаков повели к трюму. В люке виднелась лестница-трап, куда и спустились казаки. Им передали фонарь и ведро воды. Потом в это же ведро навалили горохового варева, и казаков закрыли, оставив одних.
– Вот так дела, казаки! – воскликнул Омелько, оглядывая помещение. – Похуже нашей тюрьмы будет. А вонь какая! Даже мне трудно дышать.
– Чем же есть, братцы? – беспокоился Яким Рядно. – Ложек-то у нас нет.
– Руки у нас завсегда имеются при себе, – бросил Макей. – И не спешить. Мы все должны поесть, без воровства. Подходи, бери в ладонь и отходи. Я прослежу за порядком.