Митька угрюмо кивнул:
– Вот именно.
– Да что вы себя раньше времени хороните! – вдруг возмутился Прохор. – Один вздыхает, другой… Совсем очумели?!
Иван расхохотался:
– А ведь ты, Проша, верно сказал! Чего уж раньше времени-то… На чужбине-то и труднее бывало, а тут все же своя сторона. Выберемся, не впервой, верно, Митька?
– Твои бы слова да Богу в уши. Давайте-ка лучше прикинем, что нам в пути понадобится.
Прикидывали не долго, составив список, оставили дежурному дьяку, а сами поехали домой – выспаться, попрощаться.
– Может, сначала к Ртищеву заедем? – вдруг предложил Митька. – Посмотрим хоть на него в последний раз.
– Заедем… – Погруженный в какие-то свои мысли Иван кивнул и попросил: – Вот что, парни, вы меня у Китай-города подождите, а я сейчас… забыл кое-что…
– Ладно, подождем. Смотри только, недолго.
– Не, долго не буду.
Завернув за угол, Иван спешился и, привязав лошадь, зашагал к приказному узилищу. Дежуривший в небольшой каморке пристав, узнав дворянина московского, вытянулся:
– Что угодно, милостивый государь?
– Михайло, Пахомова сына, выдай-ко на допрос.
– Ну, это мы запросто. – Пристав взял в руку перо. – Сейчас вот, запишу в книгу… С сопровождением выдавать?
– Нет, – хохотнул Иван. – Уж как-нибудь сам справлюсь.
Пристав загремел ключами и громко позвал стражей. Через некоторое время из узилища привели закованного в цепи узника.
Увидев Ивана, Михайло посмотрел на него и презрительно сплюнул на пол.
– Поплюйся еще тут, поплюйся! – возмутился пристав. – По возвращении, ужо, будешь все полы мыть.
Иван вывел Михайлу на улицу.
– Небось, в пыточную ведешь? – осклабясь, осведомился тот.
– Нет, – юноша покачал головой. – Просто исправляю ошибку.
– Какую еще ошибку? – удивился узник.
Иван улыбнулся:
– Свою. Здесь вон сворачивай, к кузне…
Приказной кузнец ловко освободил Михайлу от оков.
– Ну… – Выйдя наружу, узник растер запястья. – И что теперь? Не боишься, что убегу?
– Беги, – ухмыльнулся Иван. – Для того и вызвал. Выберешься – Бог даст, ну а не выберешься – твоя вина.
Отвернувшись, он быстро зашагал к лошади. Вскочив в седло, обернулся – Михайлы нигде не было. Ну и слава Богу…
Позвал знакомого писца, наклонился:
– Беги в узилище, скажешь приставу – сбег узник Михайло Пахомов Ивана Леонтьева сына виною.
Нагнав у Китай-города друзей, Иван вместе с ними поехал на Скородом, в усадьбу Андрей Петровича Ртищева…
Ранним утром друзей провожал сам Семен Никитич Годунов. Боярин лично вручил списки с грамот, из коих ясно следовало, что Самозванец никакой не Дмитрий, и благословил принесенным с собой образом: