– Ну, – едва затворилась дверь, вскинул глаза Митрий. – Что делать будем?
Прохор усмехнулся:
– Ну, ясно что – выбираться надо. Мужики-то про какой-то суд говорили. Интересно.
– Интересно ему, – Митька хмыкнул. – Как бы нам весь этот интерес боком не вышел. Ты-то что молчишь, Иване?
– Думаю, – усмехнулся в ответ московский дворянин. – Прохор, ты, чай, не разучился кулаками махать?
– Не разучился. А что?
– Да есть одна задумка.
Много времени не прошло, когда пленников вывели из пелевни. Тот самый седобородый дедок в окружении четырех парней с рогатинами ухмыльнулся и показал на избу с вальмовой крышей:
– Шлепайте!
Опустив головы, лжемонахи молча подчинились, не выказывая никаких попыток к сопротивлению. Поднявшись на высокое крыльцо, вошли в просторные сени, затем в горницу, где за длинным столом уже сидело человек пять во главе с буйнобородым Крыжалом. Обернувшись, Иван быстро повел глазами – окромя этих пятерых, из которых трое были явными стариками, в горнице наблюдались лишь две молодицы, скромно сидевшие в уголке у двери. Славно, ай, славно! Дверь толстая, сходу не вышибешь, и, главное, запор имеется – мощный такой крюк…
Иван насмешливо поклонился и, повернув голову, кивнул:
– Давай, Проша.
Р-раз! – рванулись заранее ослабленные веревки, те, что стягивали руки.
Два! – Митька бросился к двери, захлопнул, заложил крюком.
Три! – Прохор прыгнул на стол, ударил – оп, оп! Крайние, сидевшие на лавке парни влипли в стенки, деды, тряся бородами, полезли под стол. А главный… Главный потянулся к висевшей на стене пищали… Но не успел – Иван уже приставил к его шее выхваченный у кого-то из парней нож:
– Вот теперь поговорим.
– Ах вы ж, упыри…
– Ты не дергайся, – ласково предупредил Иван. – Не то, не ровен час, соскользнет ножичек…
Снаружи попытались отворить дверь – пока безрезультатно. Дверь-то была внутренней и, по новой, принятой в богатых домах моде, открывалась наружу – не вышибешь!
– А ну, вылезайте! – заглянув под стол, приказал дедам Митрий. – Садитесь вон, в уголок, поговорим. Пошто это вы тут казенных людей забижаете? Али же предались самозванцу?!
– Окстись, милостивец! – задребезжал один из дедов. – Мы завсегда царю-батюшке преданы.
– Вижу я, как вы преданы…
В этот момент главарь все ж таки дернулся – Иван не стал его резать, хоть, наверное, и надо было бы. Дернулся, нырнул под стол, выскочил и, оттолкнув Митьку, бросился к двери…
И получил хороший удар в скулу – Прохор-то не дремал!
Главарь оказался дюжим, с ног не упал, лишь замотал головой, словно оглушенный бык. А Прохор вновь замахнулся… Иван сдернул со стены пищаль…