Прибрам считает, что «математический процесс, который Бекеш смоделировал с помощью своих вибраторов, является основополагающим для понимания того, как наш мозг конструирует образы внешнего мира». Он объясняет этот феноменальный результат тем, что в соответствии с голографической моделью интерферирующие волновые фронты, возникающие в результате механических вибраций, помогают мозгу локализовать свое восприятие вне физических границ тела. Подобным образом объясняются так называемые фантомные боли, то есть ощущение боли в удаленных конечностях. Голографическая память конечности записана в интерференционной картине мозга.
Последующие работы Бекеша наглядно продемонстрировали: наша кожа также чувствительна к вибрационным частотам. Более того, он даже представил некоторые данные, свидетельствующие об использовании частотного анализа органом вкуса. Интересно, что Бекеш использовал математические преобразования Фурье и уравнения, позволившие ему предсказать реакцию подопытных на различные вибрационные частоты.
Параллели между работой мозга и голограммами захватили Прибрама. Необходима была надежная экспериментальная проверка. Такую проверку выполнил ярый противник теории Прибрама биолог Индианского университета Пол Питш. Стремясь развеять утверждения Прибрама о том, что память не локализована в мозгу, Питш провел тщательные эксперименты с саламандрами.
В ранних экспериментах он обнаружил, что удаление мозга не убивает саламандру, а только приводит ее в состояние ступора. Как только мозг возвращался на место, поведение саламандры полностью восстанавливалось. Ученый рассудил так: если поведение саламандры в процессе питания не обусловлено локализацией соответствующих функций в мозге, то неважно, каким образом мозг располагается у нее в голове. Если изменение положения долей мозга приведет к нарушению процесса питания, то теория Прибрама будет опровергнута.
Питш начал с того, что поменял местами левое и правое полушария мозга саламандры, но, к своему разочарованию, обнаружил, что саламандра быстро освоила нормальное кормление. Он взял другую саломандру и поменял местами верхнюю и нижнюю части мозга. Результат оказался тем же. Поскольку желание опровергнуть теорию Прибрама было велико, Питш решился на более радикальные опыты. В серии, состоящей из 100 операций, он разрезал мозг на кусочки, переставлял их, даже удалял жизненно важные участки мозга, но во всех случаях оставшейся ткани мозга хватало для того, чтобы саламандры возвращались к исходному состоянию. Нет лучшего доказательства, чем эксперименты оппонента, который в результате длительной работы становится приверженцем и другом. Питш описал свои эксперименты в книге «Перестановки мозга» и открыто признал правоту Прибрама (1).