Эмили посмотрела на Уэйда и встретила его немного удивленный взгляд. Похоже, он уже догадался, что тете Бобби нравилось быть свахой. Но если это и беспокоило его, внешне было незаметно. Уэйд прекрасно умел скрывать свои истинные чувства.
Три женщины за столом делали все, чтобы разговор не прерывался ни на секунду. Разговаривать с Уэйдом Эмили было очень неловко, потому что она чувствовала на себе взгляды всех сидящих за столом.
— Эта ветчина — просто объедение, Бобби. Я не ела ничего подобного уже много лет, говорила Дженни Татум, пышная жена пастора, энергично налегая на еду. — Открой мне свой секрет.
Бобби, весьма польщенная, обратилась к Уэйду:
— Ваши родители живы, шериф?
— Зовите меня Уэйд, — предложил он. — Нет, они умерли.
Он потерял жену, родителей. Слишком много потерь, размышляла Эмили. Похоже, у них намного больше общего, чем она предполагала.
Но расспросы Бобби еще не закончились.
— А у вас есть братья или сестры, Уэйд?
— Сестра Намела. Она с мужем и тремя детьми живет недалеко от Бемингхэма.
— Ты, может, еще спросишь его страховой номер, Бобби? Дай мальчику поесть, — бесцеремонно вмешалась Марвелла.
— Я не хотела показаться навязчивой, — сказала Бобби Уэйду, — люблю узнавать людей поближе.
Он кивнул головой.
— Я и не думал обижаться, миссис Макбрайд.
— Бобби, — поправила она его.
Эмили не могла не чувствовать, как близко к ней сидит Уэйд. Их руки временами сталкивались. И хотя Уэйд всякий раз бормотал вежливое «извините», Эмили сомневалась, что эти прикосновения — только случайность. Она также понимала, что ее реакцию вряд ли можно назвать нормальной: ее пульс учащался, пересыхало в горле, внезапно перехватывало дыхание.
— Я слышала, ты продаешь дом, Эмили? — спросила Дженни Татум с плохо скрываемым любопытством.
Это была, наверное, самая важная сплетня в Хонории, не считая той драки на празднике.
— Да. Дом слишком велик для меня.
— Но он принадлежал стольким поколениям вашей семьи, Эмили, — сказала Марвелла.
— Я позабочусь, чтобы она получила за него хорошую цену, — вставил дядя Калеб.
— Не сомневайтесь, — ответил Уэйд, смеясь.
— А где ты собираешься жить, когда продашь дом, Эмили? — спросил пастор Татум. — Ты уже что-нибудь решила?
— У меня есть несколько вариантов, — уклончиво ответила Эмили.
— Я сказал мисс Эмили, что она может жить со мной и папой, — произнес Клей, впервые после того, как начался этот разговор. — Мы были бы рады, правда, папочка?
За столом внезапно наступила тишина. Эмили чувствовала, как кусок ветчины застрял у нее в горле. Только Марвелла, казалось, не обратила внимания на эту неловкую паузу. Она допила свой чай и сказала: