— Подождите, — хрипло бросил он, по-прежнему не глядя на нее. — Что… Что она рассказывала вам обо мне?
Камилла смущенно затопталась на месте.
— Очень мало, милорд, — чуть слышно проговорила она. — Вообще говоря, моя мать редко говорила о своей жизни в Англии.
— Редко? — рявкнул он. — Значит, она даже не рассказывала вам, как мы познакомились? Не говорила, сколько времени я ухаживал за ней? Не пыталась даже меня описать?
Камилла с трудом проглотила вставший в горле комок.
— Нет, месье.
Он наконец повернулся к ней.
— Она хотя бы объяснила вам, почему мы расстались?
Камилла помялась, потом грустно кивнула.
— Да, — прошептала она. — Потому что она хотела уехать с Валиньи во Францию…
Холбурн обхватил голову руками.
— Он никогда не любил ее. Никогда. Она всегда была для него… игрушкой. — Он весь дрожал. — Всю жизнь… Ради всего святого, неужели никто не понимает, что он собой представляет?!
— Maman этого не понимала, месье, — тихо сказала Камилла.
Отойдя от окна, лорд Холбурн вновь принялся расхаживать по комнате. Растерянная Камилла понятия не имела, что делать. Остаться? Или незаметно уйти? Она поймала себя на том, что понимает гнев и смущение старого лорда и в глубине души сочувствует ему. Внезапно Холбурн остановился.
— Она просто была очень молода, — пробормотал он. — Семнадцать лет… Боже ты мой! А мне было за тридцать… Я был слишком суров — теперь-то я это понимаю. И, Господь свидетель, я был не слишком привлекателен. Но после всех этих месяцев, когда она наконец сказала мне «да», я… я подумал, что она полюбила меня.
Камилла не знала, что сказать. Она уже начинала жалеть, что пришла сюда — видеть боль, разрывающую сердце этого немолодого уже человека, было невыносимо.
— Мне очень жаль, месье, — прошептала она.
Лицо Холбурна помрачнело, на скулах заходили желваки.
— Я простил ее сначала, — буркнул он, повернувшись к Камилле. — Вы знали об этом? Или она вам так ничего и не сказала?
— Нет, месье, — Камилла опустила глаза. — Мама об этом не говорила.
Единственная рука старого лорда сжалась в кулак.
— Валиньи не оставил мне другого выбора, кроме как вызвать его на дуэль, — проворчал он. — Я привез Дороти домой. Чтобы мы могли начать все снова. Переждать тут, пока стихнут сплетни, которые неизбежно вызовет эта дуэль. Поверьте, я действительно простил ее. Я так ее любил! А она… даже тогда она думала только о Валиньи. Умоляла меня пощадить его.
— Мама даже представить себе не могла, что он выстрелит первым, — сочувственно улыбнулась Камилла.
— Выстрелит первым?! Он?! — Холбурн, отшатнувшись, вытаращил глаза, словно не веря своим ушам. — Какая чушь! У меня была репутация отличного стрелка — я бы просто не позволил ему этого сделать. Нет, моя дорогая, я выполнил просьбу Дороти. Я выстрелил в воздух…