— Камилла… — Ротуэлл обхватил ладонями ее лицо. — Камилла, любимая…
Взгляд его случайно упал на шкатулку, о которой оба совсем позабыли.
— Ты собираешься ее открыть? Или предпочитаешь подождать до завтра, чтобы все было чин по чину?
— Нет, — усмехнулась Камилла. — Нет, дорогой, до завтра ждать я не смогу.
Она осторожно подняла крышку шкатулки… и из груди ее вырвался восторженный возглас. На фоне белого бархата ослепительно сверкали и переливались бриллианты. Изумительной работы колье украшала рубиновая подвеска каплевидной формы. Камилла ахнула.
— Под пару твоему обручальному кольцу, — прошептал Ротуэлл. — Он осторожно вынул колье из шкатулки. — Ну же, дорогая, повернись!
Камилла покорно повернулась, и он снова залюбовался изящной линией ее шеи. В отблесках камина бриллианты вспыхивали и сияли нестерпимым блеском, и из груди Камиллы снова вырвался радостный вздох. Ротуэлл осторожно надел колье ей на шею и защелкнул рубиновый замочек.
Леди Ротуэлл сидела за письменным столом — она настолько глубоко погрузилась в изучение очередного судового отчета, что не слышала ни слабого скрипа дверных петель, ни дуновения холодного воздуха, ворвавшегося в комнату с улицы и заставившего зябко дрогнуть широкие портьеры.
— А где моя маленькая принцесса? — раздался звучный голос у нее за спиной.
Только это заставило Камиллу очнуться — вздрогнув, она обернулась и увидела появившееся в дверях знакомое худое лицо.
— Отец! — радостно воскликнула она, отбросив в сторону карандаш. — Какой приятный сюрприз!
— Доброе утро, моя дорогая! — Лорд Холбурн, войдя в комнату, раскрыл объятия, и дочь бросилась ему на шею.
— Не ожидала сегодня тебя увидеть, — пробормотала она, слегка отодвинувшись, чтобы видеть его изрезанное глубокими морщинами лицо. — Господи… что привело тебя в Уэппинг?
На лицо старого лорда легла тень печали.
— А ты как думаешь? — спросил он, бросив на спинку стула сложенный плащ. — Конечно, желание повидать мою маленькую принцессу! Я ведь уже старый человек, моя дорогая, поэтому будь ко мне снисходительней, позволь мне взглянуть на нее.
Камилла со смехом поцеловала его в сморщенную щеку.
— Ничто не может быть приятнее, чем побаловать тебя, отец, — проворковала она. — Твоя принцесса в детской. А может, сначала выпьешь со мной кофе?
— С удовольствием, дорогая. — Взгляд Холбурна скользнул по комнате. — Знаешь, девочка, чего я до сих пор не понимаю… — задумчиво пробормотал он, — так это твоей страсти часами сидеть здесь и корпеть…
— Папа! — перебила она, усадив его на стул. — И вовсе не каждый день, а всего лишь дважды в неделю! И потом, уверяю тебя, мне действительно это нравится.