— Как случилось, что они уехали во Францию?
— Maman была уже помолвлена с Холбурном. Против своей воли, естественно, поскольку она предупредила, что любит Валиньи. Но ее отец на дух его не переносил и, после того как о ее помолвке было объявлено в свете, запретил ей видеться с ним. Мама неожиданно дала согласие выйти за Холбурна — наверное, чтобы избавиться от опеки деда, — а вскоре после свадьбы ускользнула из дома, чтобы встретиться с Валиньи. В ответ Холбурн швырнул Валиньи в лицо перчатку.
— В лицо, вот как? — пробормотал Ротуэлл. — Значит, они стрелялись из-за дамы?
— Да, — кивнула Камилла. — Лорд Холбурн был ранен Валиньи не пострадал. Когда maman услышала об этом, то решила, что это очень романтично.
— А вы так не считаете?
— Нет. — Камилла потихоньку начала злиться. — Я думаю, что это была глупость и безответственность. Да еще и трусость вдобавок.
— Понимаю. — Какое-то время Ротуэлл невозмутимо разглядывал ее. — А что было потом?
— Они бежали во Францию. Это случилось в первые годы войны.
— Господи! — пробормотал Ротуэлл. — Наверное, боялись, что Холбурн не выживет?
— Да, врачи сказали, что шансов мало. А это значило, что Валиньи никогда не сможет вернуться в Англию. Однако Холбурну каким-то образом удалось выкарабкаться. А встав на ноги, он тут же развелся с моей матерью.
— Представляю, какой разразился скандал! — присвистнул Ротуэлл.
— Да… К тому же не очень приятный для лорда Холбурна, — виновато пробормотала Камилла. — А теперь, когда я вернулась, эта история снова вспомнится… поползут сплетни и проснется старая вражда.
— Вряд ли вы встретитесь, — покачал головой Ротуэлл. — И потом, какие у Холбурна основания обвинять вас? Возможно, он продолжает ненавидеть Валиньи, но это вас не касается.
— После того как война закончилась, Валиньи снова стал бывать в Англии, — пожав плечами, проговорила Камилла. — Если у них с Холбурном что-то и было, я об этом ничего не слышала.
— Тогда, выходит, Холбурн куда больше склонен к всепрощению, чем я думал. — Какое-то время он молчал. Потом взялся за край скамьи, словно намереваясь встать. — Что ж, ясно. Теперь, как я понимаю, мы должны принять решение. Скажите, Камилла, вы по-прежнему твердо настроены выйти за меня замуж?
— Да. Мне казалось, это решено.
Он окинул ее внимательным взглядом.
— Вы действительно готовы выйти за такую старую развалину, как я? — тихо спросил он.
— А сколько вам лет, месье?
Он как будто слегка опешил. По лицу Ротуэлла было видно, что он что-то подсчитывает в уме.
— Тридцать пять, если не ошибаюсь. Или вроде того. Глаза у нее удивленно расширились.