– Ты и так красивая! Голову помоешь, оденешься – и будешь все равно лучше всех!
– Тебе так кажется, потому что ты меня любишь, – засмеялась Марина.
– Игорь тоже тебя любит, и ему должно так казаться, а на остальных наплевать.
Мне и на Игоря по большому счету наплевать, с горечью подумала Марина. Но говорить ничего не стала. Все-таки лучше пусть будет рядом хоть какой-то мужик. Мне он не больно-то нужен, а вот Мишке… Тем более у них неплохие отношения и Мишка к нему не ревнует. Да и вообще, ничего плохого в Игоре нет.
– Мам, это и есть наша дача? – срывающимся голосом спросил Мишка.
Они остановились у старого забора, за которым буйно разрослась черемуха.
– Вроде да. Улица Советская, дом семь. Значит, да.
Они вылезли из машины. Марина почему-то тоже разволновалась.
– Ты вспомнила? Мам, ты вспомнила? – тормошил ее сын.
– Да нет…
Они открыли калитку, запертую на проволочную петлю. Остро пахло черемухой. И старый дом за кустами вдруг страшно ей понравился. Он был действительно старый, но развалюхой не выглядел.
– Мама, какая красотища! Смотри, рамки на окнах какие красивые!
– Наличники, это называется – наличники, – задумчиво проговорила Марина.
Дом был деревянный, давно не крашенный, с верандой. Стекла на веранде местами были выбиты.
– А участок какой здоровый, мам! Ну идем же скорее в дом!
Она достала из сумочки ключи.
– Дай мне, я открою! – потребовал сын.
Они поднялись на крылечко. Мишка вставил ключ в замочную скважину.
– Мам, как ты думаешь, тут есть чердак?
– Конечно, есть, вон чердачное окошко. Зачем тебе чердак понадобился?
– На чердаке могут быть всякие старинные штуки, и еще тайны…
– А, понятно. Только пока ты на чердак не полезешь. Неизвестно еще, в каком там все состоянии, так и шею сломать недолго. Ну что ты замер, открывай!
Они вошли. На них пахнуло не затхлостью, как ожидала Марина, а приятным запахом сухого дерева. В доме было очень чисто. На полу лежали деревенские половички. Мебель была старая и некрасивая, но все производило странное впечатление ухоженности. Внизу были две маленькие комнатки, одна довольно большая, и кухня. Наверх вела устланная половичком лестница.
– Мам, пойдем наверх! Лестница крепкая!
Они поднялись на второй этаж. Там была одна очень большая комната, обшитая светлой вагонкой, но совершенно пустая. Два больших окна без занавесок. По-видимому, комнату отделали, но еще никто в ней не жил.
– Мамочка, миленькая, не надо продавать этот дом! Мамочка, ну пожалуйста! – взмолился Мишка. – Тут так клево!
– Да, я просто потрясена, с какой стати тетя Аня мне все это оставила? С ума сойти… Дом и вправду чудный!