Уже на следующий день она возобновляет занятия со священником Симеоном Тодорским. Никто не сомневается в том, что естественным концом этих занятий явится ее решение перейти в православие. Но по этому вопросу ведется оживленная переписка между Москвой и Церб-стом, потому что для перемены Софией религии требуется официальное согласие ее отца. Христиан-Август должен бы, казалось, считаться с необходимостью такой перемены веры с первого момента, но чем более приближается час, когда нужно принять окончательное решение, тем больше он артачится. Фридрих II, имеющий кроме тех лиц, которых намеченный брак касается, наибольший интерес в его осуществлении, всячески старается воздействовать на князя Цербстского. Но как раз в тот момент, когда ему наконец удается победить религиозное упорство Христиана-Августа, самая его рьяная союзница в Москве – княгиня Цербстская – своим излишним старанием чуть не приводит к тому, что все "дело" проваливается.
Фридрих внушил ей необходимость свергнуть вице-канцлера Бестужева, обещал ей даже за это вознаграждение, он – что еще важнее – расшевелил ее политическое честолюбие, и это-то политическое честолюбие чуть не приводит к крушению всего плана. Потому что, если княгиня при настоящем положении вещей все еще продолжает конспирировать против Бестужева, то делает это исключительно "ради короля Пруссии". Обручение должно вот-вот состояться, София пользуется любовью императрицы, двора и, насколько об этом можно судить, всего народа. Какая опасность может тут угрожать со стороны Бестужева? Если бы княгиня хоть немного призадумалась и вникла в ситуацию, то, несомненно, должна была бы сказать себе, что такой опасности нет, что Бестужев, как бы отрицательно ни относился он лично к данному браку, сам не может больше допустить, чтобы государыня в последний момент пошла на попятный.
Но она не способна вдуматься, да к тому же непременно хочет доказать свои дипломатические способности, не может отказаться от надежды заслужить похвалу Фридриха, от надежды получить в подарок Кведлинбургское аббатство. Да ей и нелегко составить себе самостоятельное суждение о положении вещей, так как с первого же часа, когда она вступила на территорию России, она находится в обществе врагов Бестужева: Мардефельда и де ла Шетарди. Она имеет с ними тайные совещания, кует сообща с ними коварные планы, и рвение ее со дня на день растет, так что она вовсе не замечает, что ее союзники преследуют намерения, ничего общего с ее интересами не имеющие. Ведь их план сводится только к созданию союза между Пруссией, Францией и Россией, союза, направленного против Марии-Терезии, осуществлению которого препятствует, по их мнению, только присутствие Бестужева.