Мы относились к офицерам из "Кобальта" с известной опаской и в то же время с определенным уважением. На боевых выходах они показывали себя с самой лучшей стороны. Это мы ценить умели.
За два года, проведенные в ДРА, я дважды был свидетелем расстрела, и оба раза именно на операциях по реализации разведданных и в присутствии офицеров "Кобальта".
Но вначале небольшая предыстория.
У советского солдата, помимо его основной обязанности или специальности, есть еще несколько - внештатных, так называемая "взаимозаменяемость". Любой старослужащий солдат (если не дебил, конечно) в случае необходимости может принять на себя командование отделением или даже взводом, работать из любого вида стрелкового оружия (в том числе и орудий БМП), провести несложные реанимационные мероприятия и оказать раненому первую медицинскую помощь, снять простую мину и прочее.
У меня благодаря болезненно-педантичному складу характера была целая гирлянда подобных побочных специальностей и обязанностей, в том числе внештатный санинструктор взвода. Я всегда носил с собой несколько перевязочных пакетов, пяток жгутов, половину командирского промедола и был обязан заниматься всеми ранеными взвода и роты до подхода профессиональных медработников.
В начале февраля 1984 года ко мне подошел фельдшер батальона и предложил принять участие в проводимой шестой мотострелковой и одним из взводов разведроты операции по линии "Кобальта" в качестве штатного санинструктора. У нас во втором МСБ было два медбрата, но оба в это время находились в госпиталях.
Я не помню случая, чтобы солдат одного подразделения официально участвовал в операции чужой роты. Даже временно и даже санинструктором. Ведь все "временное" очень быстро превращается в постоянное, а должность "санинструктор батальона" - тыловая, и у нас к подобным вещам относились ревниво. Я горячей радости идти на операцию "чужаком" не изъявил и, совершенно уверенный, что меня не отпустят, послал фельдшера к старшему лейтенанту Пухову.
Но мои расчеты не оправдались. Прапорщик медслужбы оказался парнем ушлым. Он нашел к Пухову какой-то особый подход, и тот предоставил нам право все решать самостоятельно. Я подумал-подумал и согласился.
Выходили мы ночью. Я пошел налегке, взял лишь бронежилет, пару "эфок", АКС взводного да десяток длинных магазинов. Ротный лично проверил мое снаряжение, отдал собственную коробку обезболивающего и пару пачек цивильного "Ростова". Потом отвел меня ко второму КПП и, быстренько переговорив с командиром шестой роты, сказал:
- Идешь вот за ним. Это крутой мужик - от него ни на шаг. Все! Удачи... и смотри там - осторожно.