Я чуть-чуть потарахтел, у самого патроны на счет. И лишь бойцы скрылись за хребтом, помчался следом. Оно хоть и пятидесяти метров до своих не будет, а все равно страшно: один, на виду у всего кишлака с духами.
Прибежал, пока отдышался, солдаты уже с раненого, явно - командира, бронежилет стянули и показывают мне дырку в боку. Осмотреть толком не успел, показывают еще что-то на теле. Я перегнулся через раненого и увидел, что под кожей левого подреберья у него катается пуля, да какая! В палец толщиной и сантиметра три-четыре в длину. Раненый только хрипит, от боли даже стонать не может.
Я с ходу сделал ему по очереди сразу две ампулы промедола. Результата никакого. Добавил еще одну. Командир минометчиков невзначай напомнил о пустых капсулах, а ротный, и впрямь крутой мужик, поинтересовался:
- Не многовато, а?
- Да ему уже все равно...
- Что так?
- Через броню - в печень и сквозь весь живот - в левый бок. Пуля с другой стороны, под кожей прощупывается - "бур"... Он труп, считай.
- Ничего нельзя сделать?
- Ну, снега сейчас навалю под свитер, и все. Может, довезут... А кто он?
- Замполит ихний. Он им, что батя...
Тут мы услышали какой-то дикий, перебиваемый скорострельной тарабарщиной, животный визг и, повернувшись, увидели, как солдат афганского батальона, явно в исступлении, кидается на стоявшего на коленях пленного. Его пытаются оттащить двое других ХАДовцев, но у них ничего не получается. Солдат впал в истерику и явно невменяем. Проламываясь через четыре сдерживающих его руки, он откинутым прикладом АКМа молотил пленного по голове.
А тот, не отворачиваясь и не пригибаясь, смотрел на него в упор. И во взгляде одни лишь ненависть, ненависть и презрение...
Припадок бойца остановил короткий властный окрик, раздавшийся позади нас. Мы повернулись. Сзади подходил хадовец-офицер. Мы сразу это поняли, хотя он был и в бронежилете. И еще мы поняли, что этот высокий, крепкий таджик всему здесь Хозяин и что подчиненные почитают его за Господа Бога. Почувствовал это и ротный и невольно подтянулся. Хотя подобное с ним вряд ли случалось часто - шестая МСР и сама ведь не подарок...
На отличном русском языке он кратко спросил о состоянии своего заместителя. Вытянувшись по стойке "смирно" (кто он мне такой, спрашивается?!), я доложил о характере ранения и о неутешительном прогнозе. Поверил он мне или нет, не знаю. Но комбат тут же крикнул:
- Где врач?!
Через несколько секунд, бросив остальных раненых, к нам примчался взмыленный фельдшер.
Мои предположения он подтвердил. Хадовец выслушал их молча, потом вдруг подошел к брошенной наземь винтовке, передернув затвор, выбросил один патрон, в два приема выломил из него пулю и, повернувшись ко мне спросил: