Ничего не уяснив, мы дали запрос обозначить себя. Через пару секунд из-под земли, в каких-то тридцати-сорока метрах, вылетела осветительная ракета. Вокруг стояло человек пятьдесят, и, по-моему, у всех глаза на лоб полезли - вот так спецназ!
Более бездарной и безнадежной, более неприспособленной к обороне позиции не было в радиусе как минимум десяти километров. Взвод Морозова, вырыв пять окопов полного профиля и укрыв их маскировочными сетями, сидел посередине тридцатиметровой ямы, подпираемой с трех сторон господствующими высотами.
Им просто трижды повезло. У правоверных в этот раз под рукой не оказалось ни одного сраного минометишки - раз, просто не хватило времени, чтобы добить "спецов" до конца, это - во-вторых. А в-третьих, духи зажали их ночью, и к рассвету разведчики успели вырыть глубокие норы.
Шок от увиденного был настолько силен, что все сразу замолчали, и даже пулеметчики, взявшиеся было за подавление огневых точек, уставились на офицеров. Звонарев ждал команды - руководил операцией командир разведроты. Он-то и нарушил тяжелое молчание.
Капитан взял у своего солдата переговорное устройство и вызвал Морозова. У того, кажется, был позывной: "Сова". Серега, незаметно поманив меня пальцем. Показал жестом, чтобы я перевернул наушник - тоже интересно послушать. Ротный холодно распорядился:
- "Филин" на связи. Докладывай обстановку...
- У нас два трупа и раненых - трое. Сами выйти не можем. Пройдите ниже нас, прикройте пулеметами и киньте несколько человек на помощь. Вытаскивать...
- Ну а сам, как себя чувствуешь?
Старший лейтенант долго не отвечал, потом в наушнике прохрипело:
- Легкое ранение ... в шею. Дойду сам.
- Здесь я решаю. Кто как проходит и куда доходит... и как! Ты меня слышишь? Когда вас вытащат, я надеюсь увидеть три трупа. Ты меня понял?..
Ответа не последовало.
Звонарев подошел к старшим офицерам, минуты три они там вполголоса о чем-то переговорили, и Серега вернулся к нам. Увидев его подобревшее, почти ласковое лицо, Зуб внезапно скорчил такое умное выражение на своей морде, что полвзвода так и прыснуло. А Гриша, не обращая на смех никакого внимания и всем видом показывая, что ему, как всегда, досталась самая опасная и неблагодарная работа, полез с пулеметом наверх. Взводный не выдержал:
- И куда, сучара?!
- Як цэ, куды? Прыкрыватымо! А що?
- Ах ты, гадость такая, а! Ну, иди, чмо, иди... ладно...- И, повернувшись ко мне, начал: - Глебыч...
Дальше можно было и не продолжать. Я кивнул и молча стал стаскивать с себя разгрузку с магазинами, потом сунул винтовку своему подопечному Юре Ткаченко и показал головой Катаеву: "Пошли". Саня и сам знал, что ему делать.