Я был в шоке. Фёдор, так тот вообще чуть не рухнул где стоял. А старик, несомненно, был искренне рад, по сморщенному лицу бежали слёзы радости. Старый, прихрамывая, приближался к нам.
— Ах вы мои сорванцы маленькие, что ж вы про дедушку своего совсем позабыли-то, эх! Совсем не та молодёжь пошла, что раньше! Раньше-то дети, да внуки, не забывали своих стариков вот так вот! Раньше всегда часто в гости приезжали навестить, да повидать, да разузнать что да как, не то, что сейчас, да. Ну, идите к дедушке, обнимите, а то у дедушки ноги совсем больные стали, не ходють совсем.
Фёдор выглядел несколько растерянным, но я примерно понимал, о чём он сейчас думает. Мы изрядно потрёпаны, не помешало бы отдохнуть и поесть. А здесь — тихое, укромное место, возможно, единственное на десятки километров вокруг. Если риск и есть, то он минимален. Надо же… Я, кажется, начинал мыслить по-зоновски. Это несколько приподняло настроение. Удивительно, насколько быстро чернобыльская чума проникает в человека, растворяется в крови, проникает в мозг… А Фёдор, Фёдорыч, похоже, серьёзно вознамерился разыграть из себя любимого внучка.
— Ай-ай-ай, дедуля, сколько лет, сколько зим! Не забыли мы тебя дедушка, дела у нас были важные, вот и не приезжали как долго. Иди, хоть обнимемся! — Сталкер двинулся навстречу новоиспечённому деду.
— Неужель соскучились?
— Конечно, соскучились, дед, что за вопрос!
— Неужель дела были, засранцы вы маленькие?
— Конечно дедуль, ей-богу дела! Хабар-то нонче искать не то, что раньше… — Я включился в тёплый семейный разговор.
— И много так дел у вас было? Неужель не могли хоть на денёк к дедушке приехать?
— Не, дед, никак не могли! До хрена дел было, выше крыши! Вот! — Весёлым тоном отвечал «внучок» Федя.
Старик, вставший перед нами, резко изменился в лице. Холодный взгляд ударил в глаза Фёдору.
— Врёшь ты всё, щенок.
Фёдор тяжело рухнул на спину в паре метров от места, где стоял. Грабли — опора, третья нога деда — в мгновение ока стали оружием. Я действовал автоматически, забыв про ствол, кинулся врукопашную. Я занёс руку. И только тогда осознал, что из себя представляет этот хрупкий на вид старикан. Казалось, на секунду замерли все процессы в организме. Это крепчайшая рука двинула меня в солнечное сплетение. Проделав в воздухе кульбит, я грохнулся на травяной покров, не спасший меня от удара. Перед глазами и в голове поплыло, причём, кажется, в разные стороны. Боли я пока не чувствовал. В глазах кровь. На лице кровь. Во рту, кажется, тоже. Опёршись на дрожащие руки, попытался оторвать лицо от забрызганной чёрным травы. Грозная тень нависала надо мной.