— Да и пусть, — выдохнул я, но не мог не думать об этом.
В молчании мы принялись за рыбу и ракы. Я прислушался к шагам хлопотавших официантов. Стоял ровный гул из смеха, голосов, звона приборов. «Никогда больше не приду сюда», — злоба не давала мне покоя. Но, даже уговаривая себя так поступить, знал, что люблю это место и что мир этот мой.
Заим рассказывал, что хочет купить этим летом скоростной катер, но прежде приобретет особый мотор, который можно крепить на корму, что обошел все магазины в Каракёе и не смог найти ничего стоящего.
— Ну все, перестань, хватит дуться, — сказал он внезапно. — Нельзя так расстраиваться из-за того, что не идешь на свадьбу в «Хилтоне». Будто не случалось так, что тебя не приглашали?
— Мне не нравится, что мои друзья избегают меня из-за Сибель.
— Никто тебя не избегает.
— Хорошо, а как бы ты поступил в этом случае?
— А как я должен был поступить? — наигранно спросил Заим. — Я, конечно же, хочу, чтобы ты пришел. Мы с тобой обычно прекрасно веселимся на свадьбах.
— Дело не в веселье, а в чем-то более важном.
— Сибель замечательная девушка, не такая, как все, — еще раз пытался вразумить меня Заим. — Ты ее обидел. К тому же выставил перед людьми в странном свете. Вместо того чтобы дуться и смотреть с яростью на меня, согласись с тем, что ты сделал, Кемаль. Поверь, что тогда вернуться к твоей прежней жизни будет гораздо легче.
— То есть ты считаешь, что я виноват, так? — вспылил я. Я продолжал этот разговор, зная, что вскоре пожалею: — Если девственность у нас до сих пор столь важна, то почему мы изображаем европейцев? Давай будем честными!
— Все честны... Единственное, в чем ты ошибаешься, это в том, что считаешь девственность частным вопросом. Какими бы европеизированными и современными мы ни были, для девушки в нашей стране эта тема по-прежнему важна.
— Ты сказал, что Сибель все равно...
— Даже если и так, обществу не безразлично, — сказал Заим. — Когда Белая Гвоздика написал про тебя гадкую статью, о тебе все заговорили. И ты из-за этого расстраиваешься, хотя тебе вроде все по барабану. Разве не так?
Уверен, Заим специально делал так, чтобы меня разозлить. Ну если он хочет, получит сполна. Разум подсказывал мне сдержаться, что я пожалею, но мне было уже не остановиться.
— Знаешь, Заим, дружище? — начал я. — Мне кажется, если Папатья споет рекламную песню в «Хилтоне» с «Серебряными листьями», это будет очень пошло, дешево и глупо.
— Но она же будет нас рекламировать... Ладно-ладно, хватит сердиться на меня...
— Будет заурядно...
— Э-э, да мы ведь и выбрали Папатью именно поэтому, — уверенно признался Заим.