Начавший тогда вещание турецкий канал культуры, подгадав к годовщине гибели Грейс Келли, показывал фильмы с ее участием. По четвергам, вечером, наш друг из «Копирки», известный актер Экрем, вел программу о кино. Он прятал листки со своими репликами за вазой, полной роз, чтобы не было видно, как у него трясутся от алкоголя руки. Экрем-бей читал витиеватые интеллектуальные тексты, сочиненные одним молодым кинокритиком, не особо в них разбираясь, но иногда, оторвавшись от бумажки, перед самым началом фильма, как под большим секретом, сообщал, что на каком-то фестивале имел счастье познакомиться «с американской красавицей, актрисой-княгиней» и что она очень любит турок. Он говорил все это с таким загадочным видом, будто у них с Грейс Келли был роман. Фюсун, которая в первые годы замужества немало наслышалась от Феридуна и его друзей о Грейс Келли, никогда не пропускала эти фильмы. А так как мне хотелось увидеть, как Фюсун смотрит на хрупкую, но цветущую и здоровую на вид кинодиву, каждый четверг я занимал свое место за столом.
В тот вечер мы смотрели «Окно во двор» Хичкока. Фильм, вместо того чтобы успокоить меня, произвел прямо противоположное действие. Эту картину я уже видел много лет назад, когда только и думал что о поцелуях Фюсун. Теперь ничто не утешало меня: ни впечатлительность моей красавицы, ни изящество и простодушие Грейс Келли... Меня мучило ощущение, какое бывает, когда не можешь вырваться из кошмарного сна, в котором тебе кажется, что комната, где ты находишься, постепенно сужается. Будто само Время начало давить на тебя.
Я приложил немало усилий, чтобы продемонстрировать это в Музее Невинности. Это чувство состоит из двух компонентов: переживаемое душевное состояние и мир, который ты видишь искаженным из-за него.
Ощущение нереальности происходящего немного похоже на состояние, испытываемое от спиртного или курения марихуаны. Но одновременно и какое-то другое. Будто до конца никак не можешь исчерпать этот, сейчас длящийся, отрезок времени. За ужином у Фюсун у меня не раз возникало чувство, будто мгновение настоящего перенесено куда-то за пределы этого дня. Мы часто смотрели фильмы с Грейс Келли, которые уже видели; наши застольные беседы повторяли одна другую, но причина загадочного чувства все же была иной. Мне казалось, будто я наблюдаю за настоящим издалека. Пока мое тело жило настоящим, я видел себя и Фюсун точно на сцене, словно мы актеры. Тело мое существовало здесь и сейчас, а душа смотрела на все издалека. Момент времени, где мы пребывали, я словно бы припоминал. И все собранное в Музее Невинности — это и есть мои воспоминания.