Кадаверциан уставился на меня с откровенным любопытством:
– И что бы ты сделал?
– Не знаю... Но уж точно не сидел бы здесь, мечтая о прошлом.
– Милый Дарэл, я бы с радостью отдал тебе все свои знания, если бы мог получить взамен несколько дней своей прежней жизни.
Он замолчал, и я вдруг увидел в нем былого человека – солдата, стоящего на развалинах древних империй. Совсем молодого парня, не обремененного знаниями и тайнами ночного мира.
– Все мы тоскуем о прежней жизни, – сказал Кристоф, снова превращаясь в элегантно-равнодушного аристократа. – И мстим смертным за то, что они так беспечны и свободны, за то, что их жизнь так коротка, за то, что они могут видеть солнце. Поэтому мы превращаем их в себе подобных, чтобы они жили бесконечно и мучились так же, как и мы. Поэтому тебя так тянет к этому мальчику.
– Не знаю, прав ли ты... Он не похож на нас. Он не похож на всех остальных смертных.
– Это опасно, Дарэл. Ты слишком привязался к нему, – сказал Кристоф, улыбаясь. И эта улыбка смягчила его предостережение. – Ты проводишь с ним чересчур много времени, дал ключ от своего убежища, раскрыл очень многие наши тайны...
Иногда своей мягкой заботой колдун мог довести до бешенства.
– Я просто хочу предупредить тебя, что рано или поздно кому-нибудь из старших не понравится, что ты возишься со смертным мальчишкой. А одним из нас тебе его сделать не позволят. Ты не хуже меня знаешь, что он не представляет для вас, Даханавар, никакой ценности. Слишком молод, слишком неопытен и слаб. Эдгара приняли в клан, потому что он хорошо умел махать мечом, а в те времена вам требовались умелые воины. Флора была очаровательна и очень умна. Ты обладал редкой психической чувствительностью. Аякс – дипломат из самых высших политических кругов, а твой мальчик...
– Знаешь, – перебил я друга, – он похож на меня. На того меня, каким я был в человеческой жизни. Я не могу объяснить понятнее... что-то очень знакомое...
– Ты хочешь сказать, из него мог бы получиться сканэр? Такой же, как и ты? – Кристоф подался вперед, поднес переплетенные пальцы ко рту, что выражало высшую степень заинтересованности.
– Не знаю. Даже не хочу думать об этом. Ладно, Крис, это неважно... А ты не мог бы... ну если вдруг это стало бы необходимо, принять его к себе?
– Я не беру учеников, Дарэл, – произнес кадаверциан медленно. – Я перестал возиться с «птенцами» несколько сотен лет назад.
– А если я попрошу тебя?
– Даже если ты меня попросишь.
– Почему?
– У тебя никогда не было своего... воспитанника? Не было. Ты не знаешь, что это такое – перелить часть себя в другое существо и каждый день следить за тем, чтобы из этой крошечной частицы выросло нечто достойное.