– Не обязательно, если лезвие было достаточно острым, а я полагаю, что именно из этого и следует исходить. Оружие настолько маленькое, что можно пронести его абсолютно незаметно. – Михаэль Штурм достал из своей сумки лупу и осмотрел правую руку покойной.
– Никаких порезов, – сказал он. – Жаль, что не могу показать этого тому недоверчивому старому господину.
Крамер кивнул.
– Невозможно сделать такой глубокий разрез острым лезвием, не поранившись самому.
– Во всяком случае, без перчаток. – Штурм снял с руки убитой два длинных белых волоса. – Пожалуйста, еще один пакет.
– Если бы они навели нас хоть на какой-нибудь след, – сказал инспектор скептически. – Это было бы слишком хорошо, чтобы поверить в это.
– Как знать. Они, конечно, могут быть и с этой шкуры. Пришлите мне ее тоже в Институт. – Он указал на шкуру степной овцы, наполовину выглядывавшую из-под кровати, и стал рассматривать в лупу левую руку покойной. – Ничего. – Он поднял глаза на инспектора.
– Можете ли вы нам сказать, когда она была убита?
– Попробую. – Штурм поднял руки убитой – они уже одеревенели, ноги еще сгибались.
– Ну?
– Минуточку. – Михаэль Штурм перевернул тело на бок, задрал ночную рубашку и обследовал спину – кожа приобрела равномерный фиолетовый оттенок.
– Примерно восемь-девять часов назад, – сказал он, – точнее можно будет определить только при вскрытии. Но пока приблизительно так. Распорядитесь найти остатки пищи. Если необходимо, пусть выскребут из мусорного ведра. И еще спросите сиделку, что ела умершая вчера вечером. – Он смутился. – Зачем я вам все это говорю? Вы сами знаете, что надо делать. – Он снял резиновые перчатки.
На бледном, резко очерченном лице инспектора Крамера застыло бесстрастное выражение.
– Никогда не мешает напомнить о самом очевидном. И на старуху бывает проруха, – сказал он. – В нашем деле никогда нельзя думать, что все знаешь лучше всех. Спасибо, господин Штурм!
Резкое дребезжание звонка прервало сон Лилиан Хорн. Еще не проснувшись окончательно, она вспомнила, что сегодня суббота и ей некуда торопиться. Она схватила будильничек и нажала на кнопку. Но звонки не прекращались. Лилиан Хорн укрылась с головой пуховым одеялом и постаралась снова заснуть. Но ничего не помогало, – она уже окончательно проснулась.
С проклятиями Лилиан села и попыталась сообразить, кто бы это мог так настойчиво ее добиваться. Возможно, какой-нибудь пьяный или мальчишка, нажимавший внизу у входа в «башню» все кнопки домофона подряд. Такое уже случалось.
Но нет, тут было что-то не так. Звонили не снизу, а непосредственно в квартиру. Значит, кому-то из ее соседок чего-нибудь понадобилось или не терпится порасспросить ее о вчерашних похождениях. Назойливое бабье любопытство.