Защитник попросил слова.
– Фройляйн Фельнер, – произнес он слащавым тоном, – нам известно, что вы стараетесь помочь суду установить истину. Никто не рискнет усомниться в этом. Однако тот разговор, на который вы сейчас ссылаетесь, состоялся почти четыре месяца назад.
Фройляйн Фельнер стремительно повернулась в его сторону.
– У меня безупречная память, и я полностью полагаюсь на нее.
– Вот как? – спросил адвокат. – Если я правильно информирован, вы должны были в обозримом будущем оставить свое место в приемной директора Кайзера, освободив его для более молодой секретарши, а именно обвиняемой.
– Какая наглость! – зашипела фройляйн Фельнер и обратилась к судье. – Я обязана терпеть оскорбления?
– Уверен, что защитник ван Борг не имел намерений задеть вас, – попытался успокоить ее Председатель.
– Моя память, – заявил адвокат, – и это признано в профессиональных кругах, тоже безупречна. Однако я не взялся бы дословно передать с абсолютной достоверностью разговор, услышанный мною случайно четыре месяца назад.
– Речь идет не о дословной передаче разговора, а о его сути. А что касается сути, я нисколько не заблуждаюсь. В тот же день я все рассказала своей подруге, с которой вместе живу, можете спросить у нее, если мне не верите!
– Итак, обвиняемая, – сказал судья, – теперь мы вас слушаем. Можете изложить свои доводы.
– Фройляйн Фельнер лжет, – заявила Лилиан Хорн, – возможно, она даже делает это не нарочно, она просто представляет здесь все так, как бы ей того очень хотелось. С самого начала она ревновала меня.
На нее немедленно коршуном налетел прокурор.
– Смотрите, пожалуйста! Ревновала? Из-за чего же, позвольте спросить, если у нее ничего не было с шефом?
– А вам еще никогда не приходилось слышать о необоснованной ревности? – жестко осадила его Лилиан Хорн.
Раздавшийся смех в зале явно был в ее пользу.
Но едва возникшая симпатия к подсудимой тут же была сведена на нет появившимся на свидетельском месте директором Кайзером.
Курт Кайзер явно нервничал. Он то и дело вытирал платком лысину и во время допроса все время путался в противоречивых показаниях.
– Вы, значит, по-прежнему настаиваете, что у вас не было интимных отношений с обвиняемой? – донимал его одним и тем же вопросом судья.
– Да.
– Но ведь вы неоднократно брали ее с собой в поездки?
– Только для служебных целей.
– Обвиняемая – очень красивая женщина, она ведь нравилась вам, не так?
– Да, так… да, конечно…
– Вы обещали жениться на ней?
– Как я мог это сделать? Я был женат и никогда бы не оставил свою больную жену. Я много раз говорил Лилиан об этом.