Фрау Миттерер теребила кончики своих черных перчаток.
– Но как вы можете знать, что их действительно было так много? Ведь задним числом это вообще невозможно установить.
– Еще как можно, – сказал он терпеливо, – такие таблетки не растворяются в желудке полностью. По остаткам наш химик вычислил, что их было не меньше тридцати. Он провел точный анализ. Ошибка полностью исключается, милостивая госпожа. Вам придется смириться с фактами.
– Но… это же ужасно! – не удержалась фрау Миттерер. – Значит, моему мужу будет отказано в церковном погребении. Его родные придут в ужас. Это просто немыслимо.
Михаэль Штурм отодвинул свое кресло и встал.
– Об этом вам следует поговорить со священником. Мне кажется, он может войти в ваше положение. Во всяком случае, от души желаю вам, чтобы так оно и было. – Он подошел к ней.
Фрау Миттерер подняла руки, как бы защищаясь.
– Нет-нет, пожалуйста, только не выгоняйте меня! Вы единственный человек, кто может мне сейчас помочь!
Он понял, чего она от него добивается, однако сказал:
– Не представляю – как?
– Вам достаточно только чуть изменить ваше заключение!
Она улыбнулась ему, хотя в ее больших карих глазах стояли слезы.
– Ведь так часто бывает, что люди умирают от больших доз снотворного, об этом каждый день пишут газеты и о том, что это был несчастный случай. Пожалуйста, ну, пожалуйста, пусть смерть моего мужа не будет для всех остальных самоубийством!
– Очень сожалею. Но я не могу фальсифицировать правду.
– Речь идет о моем дальнейшем существовании, – воскликнула она и теперь заплакала по-настоящему, – моем и моих детей, и еще детей мужа от первого брака! Я сама опять могу хоть завтра пойти работать манекенщицей, но что будет с детьми?
– У вас, однако, есть еще фирма, – напомнил он ей.
– Ну да, фирма, да! – Она всхлипнула. – Вы все еще не поняли, почему мой муж покончил с собой? Фирма на пороге банкротства. Зима была плохой, магазины не продали наших моделей и не хотят теперь платить нам за них. Некоторым из них нечем. У нас даже нет достаточно денег, чтобы погасить кредиты в банках, а вы говорите – фирма!
– Мне очень жаль, фрау Миттерер, – сказал он и взял ее мягко за локоть, – все это, конечно, ужасно для вас, но нет никакого смысла рассказывать об этом мне.
– Но вы должны мне помочь!
Прежде чем он успел ей помешать, она упала перед ним на колени, обхватив его ноги.
– Что вам пришло в голову! – запротестовал он. – Это же бессмысленно… встаньте!
– Страхование жизни, – всхлипывала она, – вот все, что нам осталось, но он оформил его только в этом году, и если это самоубийство, мы не получим ни пфеннига!