– Вам было хорошо, масса Хам, сэр?
– Превосходно! Ты не собираешься поблагодарить меня за труды?
– Спасибо, масса Хаммонд, сэр! Я так рада, что меня сделал женщиной сам хозяин!
Он сполз с нее и откатился подальше, чтобы не соприкасаться с ней. В этот момент его едва не тошнило от ее мускусного запаха. Дотронуться до нее было сейчас превыше его сил. Она робко положила ладонь ему на живот, но он сбросил ее. Она поняла, что он насытился ею. У нее вызывало недоумение то обстоятельство, что она сама вовсе не чувствовала удовлетворения. Она бы с удовольствием продолжила. Будь ее воля, она бы вообще никогда не останавливалась!
– Вы больше меня не хотите?
Она беспокоилась, все ли сделала верно. А ведь она очень старалась и подкрепляла инстинктивные действия разумом, памятуя наставления Лавинии и старших подруг.
Отвращение, недавно владевшее Хаммондом, постепенно проходило. Он потянулся за ее рукой, которую только что отбросил, и положил ее на себя. Какое-то время оба не шевелились и ничего не говорили. Она не знала, что делать дальше, он же ждал, пока у него восстановится дыхание. Тепла ее ладони оказалось достаточно, чтобы в нем снова проснулось желание, и он принудил ее накрыть ладонью его мужской признак, утративший всякую упругость и превратившийся в безвольную тряпку.
Она мужественно взялась за дело, нисколько не разочарованная этим скользким и малозначительным предметом, и со временем добилась своего: предмет стал приобретать достойные пропорции, хотя на сей раз медленнее, чем раньше. Хаммонд лежал бревном, доверившись ей и дожидаясь, когда она окончательно приведет его в чувство.
– Ты хочешь меня поцеловать? – спросил он.
– В губы? – поспешно откликнулась она, очень надеясь, что ей будет предоставлена эта неслыханная милость.
– Ни за что! – Он был сердит на нее: как она смеет даже предлагать такое? – Ты знаешь, о чем я: делай, как раньше.
– Слушаюсь, сэр, масса Хаммонд, сэр. Я сделаю, как вы хотите. – Она повиновалась, причем так ревностно, что ему пришлось умерить ее пыл. Он больше не мог сдерживаться и овладел ею вторично. Семяизвержение произошло не так быстро, как в первый раз, и сношение понравилось ему своей продолжительностью. Но стоило ему вторично получить удовлетворение, как его охватило отвращение не меньшей силы, чем недавний восторг. Он больше не хотел ее. От одной мысли о дальнейшем барахтанье в постели его затошнило, и он отодвинулся как можно дальше от нее.
– Хватит, – прохрипел он. – На сегодня с меня довольно. Ты вытянула из меня все силы. Вставай. Найдешь под моей кроватью раскладушку. Вытаскивай ее и ложись.