– Ты будешь служить в господском доме, так что можешь называть меня по имени: масса Уоррен. Только не забывай про «сэра». Это необходимо для пущей уважительности. В Фалконхерсте ты станешь называть мою жену «миссис Софи, мэм». У нас есть сын. Он славный паренек, но еще мальчишка. Его зовут Хаммонд. Обращайся к нему «молодой масса Хам».
Теперь у нее была семья. Стряпать для них будет нетрудно – всего-то муж с женой да сын. Служба будет ей в радость, да и Мем подсобит в случае чего.
Возможно, ей дадут в помощь судомойку. Непроясненным оставался всего один вопрос.
– Вы говорите, что мы отправляемся на плантацию Фалконхерст. Можно спросить, что там выращивают? Хлопок, как у нас в Элм Гроув?
Он с усмешкой покачал головой:
– Если бы мы были хлопководами, то жили бы впроголодь. Нет, Лукреция Борджиа, у нас не хлопковая плантация. То есть хлопок у нас есть, но только для того, чтобы люди не сидели без дела. Почвы истощились и уже не дают сносного урожая. Вместо хлопка мы выращиваем негров. Каждый год мы продаем новый урожай чернокожих. За них можно выручить больше, чем за хлопок, а дальше будет еще лучше. Сейчас всем только подавай негров. Так что наша культура – это негры.
– Вы выращиваете их на продажу?
– Ты ничего не забыла? – прикрикнул он.
– Масса Уоррен, сэр, – спохватилась она.
– Так-то лучше. Смотри не забывайся. Да, именно на продажу. Получим от негритянки пару добрых сосунков – и с рук долой. Негров мы держим дольше: каждый производитель должен дать нам примерно двадцать голов потомства.
У Лукреции Борджиа упало сердце. Значит, и ее продадут, как только она даст хозяину потомство? Впрочем, довод против этого предположения находился под рукой: если она проявит себя сносной кухаркой, ее не захотят продавать. А в своих способностях она не сомневалась.
– И со слугами из господского дома вы поступаете так же, масса Уоррен, сэр? Их вы тоже продаете?
– Нет, если мы ими довольны. Скажем, Мемнона я пока не продаю, хотя иногда угрожаю продать, если он не перестанет лениться. И Мерси не продавал; сейчас она состарилась и будет доживать свои годы в Фалконхерсте. Я торгую только молодняком – теми, за кого можно получить хорошие деньги. Ладно, поболтали, и будет. Не проявляй излишнего любопытства. Мне не нужны пронырливые негры, которые суют нос во все мои дела. Лучше поторапливайся.
Они подошли к фургону. Семеро подростков уже расселись внутри на полу. Максвелл велел Лукреции Борджиа положить узел под сиденье. Мемнон получил наказ караулить сзади, чтобы никто из ребятишек не выпрыгнул на ходу и не рванул домой. Лукреции Борджиа предстояло сидеть рядом с Максвеллом на козлах. Уже одно это было привилегией. Остальные тряслись на полу фургона, Мемнон ехал сзади, свесив ноги.