— Подожди.
Он медленно обернулся.
— Я… м-м… подумаю об этом, ладно? Быть может, не сейчас, но я рассмотрю твоё предложение.
— Большего я и не мог просить, — ответил он. — Я очень рад.
Она больше не смотрела ему вслед. Вместо этого она тупо пялилась в выложенную камнем аллею.
Вот дура! проклинала она себя. Это ж надо, выглядела так нелепо!
Вот только нелепо она себя не чувствовала. Она чувствовала себя…
Нет. Забудь!
Она постаралась больше не думать о нём. Лучше о братьях, о родителях, как они там. И о предстоящей битве.
— Впиши в счёт ещё одну жертву "Кровавой принцессы", — провозгласил Хан, поднимая кружку с чем-то горячительным, что бармен назвал кореллианским элем — на самом деле это было что угодно, только не эль. — Какой уже перехват? Пятый?
— Потерял счёт, а, пап? — ухмыльнулся Джейсен, потягивая своё также довольно сомнительное зелье.
Кантина, в которой они находились, жила своей жизнью, была полна цвета и звука, движения и эмоций. Даже не пользуясь Силой, Джейсен ощущал, как вокруг веяло пьянством, алчностью, тайными желаниями и многонациональными аппетитами.
Невыносимый свет двух солнц Татуина пробивался внутрь кантины сквозь два широких окна. Всякие неприглядные личности восседали на многоярусных балконах, которые очерчивали пределы центральной круговой комнаты. Посреди зала, чей пол был выложен желтоватой плиткой, за овальной стойкой устроился бармен-дресселианец, гонявший клиентам по прилавку коктейли собственного приготовления.
Неподалёку от Хана и Джейсена десяток тяжеловесных гранов, одетых в одинаковые мешковатые комбинезоны, толпились у стола, слишком короткого, чтобы вместить всех десятерых. Они перешептывались на своём звонком диалекте, бросая осторожные трёхглазые взгляды на двух грызуноподобных чадра-фанов за соседним столиком, споривших на повышенных тонах с одним очень склизким дагом за игрой в сабакк.
— И ты больше не собираешься переубеждать меня, называя наше занятие вселенским злом? — поддатый Хан взялся за старое.
— Нет, ну что ты, — важно ответил Джейсен. — Я ж теперь пират. Я граблю и мародёрствую.
— Эк загнул. — Хан взметнул брови вверх. — И что, никаких больше лекций для старика о тёмной стороне?
— Ну, мы же не используем награбленное в корыстных целях. Всё идёт на благие нужды.
Хан вздохнул. Джейсену показалось, что простонал.
— Да, ты прав, сынок. Слушай, я вот тут подумал: когда война закончится, нам придётся чем-то оплатить наши долги. Сенат арестовал почти все мои счета, и кто знает, увижу ли я их снова. — Хан упёрся локтями в стол и сплёл пальцы. — Так что…