— Это почему? — удивился Алик. Жора объяснил:
— У него пухнут колени, и он ходит с палкой… Налей ещё виски. — Алик снова наполнил рюмки. — Хочу ещё раз выпить за тебя. Ты славный парень, весёлый и находчивый, как весь КВН. Дай Бог тебе долгой и хорошей жизни с твоей Алисой!..
— Спасибо!
Они чокнулись, выпили, и Жора попросил:
— А теперь ответь мне на вопрос, который меня до сих пор мучает: ты ездил в командировки, у тебя там было много любовных приключений — как тебе удавалось проводить в гостиницу молоденькую девушку — ведь в советское время там дежурили церберы, требовали документы, свидетельства, штампы в паспорте!?
— Очень просто: я давал ей два чемодана, она тащилась с ними позади меня, все были уверены, что это моя жена — и пропускали… Слушай, а может, тебя на ней женить, а?
— О ком это ты? — удивлённо спроси Жора.
— О моей родственнице. Классная баба! Я до Алиски таких никогда не пропускал.
Жора усмехнулся.
— Я свой план по женитьбам давно перевыполнил…
— А сколько у тебя было жён?
— Ты переоцениваешь мою память — надо посмотреть в паспорте.
— Но какую-нибудь из них ты любил?
Жора помолчал. Потом налил себе рюмку, выпил и выдохнул из себя:
— Любил. Но не жену. — Закурил, затянулся, выпустил дым и, как бы невзначай, сообщил. — Я возвращаюсь в Одессу. Насовсем.
— Что?! — Алик даже привстал со стула.
— Да. Я решил. Может мне ещё суждено пожить рядом с любимой женщиной.
— У тебя там есть такая?
— Да. Я её всю жизнь любил. И сейчас люблю. Очень.
— Почему же ты на ней не женился?
— Она была замужем за другим.
— Надо было бороться за неё! Отбить у мужа!
— Я не мог: я её мужа тоже очень любил.
— Но ты… Но она… Но ведь… — И вдруг Алик умолк, пораженный догадкой. — Жора! Скажи честно: это Тэза?
Жора молча кивнул. Он сидел, потупив голову, обессиленный от своего признания. Алик был потрясён.
— А она знает об этом? — Жора отрицательно помотал головой. — И не догадывается?
Жора снова отрицательно мотнул головой и тихо произнёс:
— Я ведь почему так часто женился и разводился? Всё надеялся: а вдруг какая-то её из моего сердца вытеснит… Не получалось.
Алик всё ещё не мог прийти в себя.
— Но после смерти Лёши… Почему ты уехал из Одессы — ты мог ей во всём признаться.
— Потому и уехал: боялся, что не выдержу и признаюсь, а она ведь продолжала его любить… — Он налил себе ещё рюмку и залпом осушил её. — Тяжело мне было, Алик, очень тяжело: всё время с нелюбимыми, а она, любимая, рядом, с другим, с моим родным братом!..
— Ну, знаешь… Из-за такой любви и братья друг с другом сталкивались.
— Но он же вернулся безногим инвалидом, мог я нанести ему ещё одну рану, смертельную?!.