— Пьер, больно?
Он молчит. Мама с Пипи-Пьером идут в ванную.
— Я победила! — кричу я ему вслед.
Пусть не забудет отдать мне часы, хоть бы и дрянные. У мамы глаза лезут на лоб. Это уже не «Сегодня вечером в театре», это скорее «Разиня». В главной роли — ее номер второй.
Я смотрю на маму. Прикинуться глупенькой я тоже умею. «А что? Разве не это ты ему втолковывала только что?» — так и хочется мне напомнить.
Они скрылись за дверью. Брюнет не отдал мне часы, хоть и проиграл. Он ушел с мамой, она полечит ему нос.
Я возвращаюсь за стол. Коринна бесшумно встает.
— Ты расквасила ему нос? — спрашивает она шепотом.
Мне есть чем гордиться перед сестрами.
— Ага, — преспокойно отвечаю я.
Коринна наконец улыбается. Жоржетта зажимает руками рот, чтобы не прыснуть громко. Это было бы уже лишнее, после того как я задала трепку Пипи-Пьеру.
Я сделала маминого дружка посмешищем. Теперь он знает, с кем имеет дело.
— Он не отдал мне часы.
Жоржетта хохочет.
* * *
Из кухни раздается свист. Что-то непонятное творится с мамой. Она готовит ужин.
— Вместо того чтобы рисовать, ты бы лучше доделала уроки.
Коринне хочется хоть немного навести в доме порядок.
— А сама-то? Математику доделала?
Она отлипает.
Я рисую, а младшая куда-то убежала.
— Где Жожо?
Теперь она к ней прицепится. Я пожимаю плечами. Мне без разницы.
Коринна хмурит брови: один из членов боевой единицы покинул позиции, когда на нашей территории враг! Несмотря на расквашенный моим кулаком нос, верзила опять пришел. Ноль без палочки. Уж как крестный над ним потешался — другой бы вышел из себя, а ему хоть бы что. Слабак.
— Это что за недоразумение в штанах? — спросил крестный, увидев маминого дружка.
Вот умора так умора.
Хорошо еще, что крестная пригласила его войти, иначе Пипи-Пьер так и торчал бы за дверью.
— Получше хахаля ты подцепить не могла?
Это крестный спросил маму, которая улыбалась шире некуда и таращилась на Пьера, давая ему понять, что это очень смешно.
Пьер тоже попытался улыбнуться. Тряпка, да и только.
Коринна выходит из своей комнаты. Тихо-тихо крадется по коридору. Кроме свиста, далекого и нескончаемого соловьиного свиста, не слышно ни звука. Я прислушиваюсь. Проходит несколько секунд — тишина. Куда это они подевались? Коринна не нашла Жоржетту? Может, в коридоре открылась дыра? И они в нее провалились?
Что-то затевается в доме, это ясно. Я тоже поднимаюсь. Выхожу крадучись, чтобы не услышали развеселившиеся власти.
В конце коридора, перед открытой дверью маминой комнаты, стоит, застыв на своих толстеньких ножках, Жоржетта. Стоит и куда-то внимательно смотрит. За ней Коринна. Они похожи на зрительниц. Посмотрю-ка и я, что за спектакль им показывают.