Мы покинули ККА и отправились в Барлингтон, одно из немногих мест, которое почти не изменилось с 1902 года. Корнелиус Демпси остановился перед дверью, не имевшей никакой вывески. Ему пришлось несколько раз надавить на медный звонок, прежде чем отворили. Наружу высунулась пожилая женщина. Увидев Демпси, она впустила нас в темный коридор. Откуда-то снизу доносились голоса и смех, и, судя по звукам, здесь находилось нечто вроде клуба с баром. Мы спустились на несколько ступенек и вошли в слабо освещенное помещение, где стояло несколько столов без скатерти. За ними сидели молодые люди и женщины, все одетые по той же моде, что и Демпси. Некоторые из них приветствовали его, пока мы пробирались между столов. Как только мы сели, тотчас подошел кельнер, и Демпси заказал бутылку столового вина. Я чувствовал себя в высшей степени неуютно, хотя, разумеется, состояние мое было далеко не так плачевно, как в моем собственном клубе. Это было мое первое знакомство с той стороной лондонской жизни, существование которой я до сих пор почти не замечал. Когда принесли вино, я махом выпил целый стакан. Если мне суждено быть отщепенцем, горько подумал я, то придется привыкать к пивнушкам такого пошиба.
Демпси смотрел, как я пью, и у него было такое выражение лица, точно он забавлялся.
– Вероятно, вы никогда еще не бывали в подвальчиках, а?
– Нет.
Я налил себе второй стакан.
– Здесь вы можете расслабиться. Атмосфера совершенно свободная и непринужденная. Вам нравится вино?
– Спасибо, – я откинулся на спинку стула и попытался обрести невозмутимый вид. – И что все это значит, мистер Демпси?
– Я исхожу из того факта, что в настоящий момент вы безработный.
– Это даже преуменьшение.
– Неважно. Именно о том и речь. Я случайно узнал об одной работе для вас, если вас это интересует. На воздушном корабле. С капитаном я уже говорил, он готов взять вас. Он знает вашу историю.
Я ощутил недоверие.
– Что это за работа, мистер Демпси? Ни один порядочный капитан…
– Этот капитан – один из самых порядочных людей, которые когда-либо командовали кораблем, – теперь он отбросил свою насмешливую манеру говорить и стал вполне серьезным. – Я глубоко уважаю его и знаю, что вы бы тоже его полюбили. Он прямолинеен, как трость.
– Но почему?..
– Его корабль – довольно-таки старый ящик. Не сравнить с большим линейным фрегатом или чем-то вроде того. Старомодный, медлительный, занимается главным образом перевозкой грузов. Товары, к которым другие интереса не испытывают. Маленькие поручения. Иногда опасные дела. Вы знаете такие суда.