– Я бы только… – начал Антуан неуверенно. – Не надо говорить, что я их брал, хорошо? Ведь я же ничего… Я только нашел…
Полицейский вздохнул и забрал мешочек из его цепких старческих пальцев, которые никак не хотели отпускать неожиданное сокровище.
– Я и понятия не имел, что их украли… – пролепетал Антуан и угас.
Сарданапал покосился на солнечный луч, падавший сквозь пыльное стекло, и чихнул. Полицейский спрятал драгоценности и сухо улыбнулся.
– Разумеется, вы никак не могли об этом догадаться, – сказал он. – До свидания, месье Валле. И в следующий раз, если под ноги вам упадет неожиданное сокровище, будьте поосторожнее. Мало ли кому оно принадлежит.
Он кивнул совершенно раздавленному Антуану, осторожно переступил через Сарданапала, стоявшего на пороге и вилявшего хвостом, и двинулся к выходу. Шаркая ногами, слуга проследовал за ним и запер дверь.
Полицейский вышел на улицу, поправил шляпу и приосанился. Дальнейшие его действия, вероятно, слегка озадачили бы Антуана, если бы тому вздумалось следить за незваным гостем. Меж тем тот двинулся не к дому номер семь, где хозяйка украденных украшений второй час оплакивала пропажу, а в совершенно противоположном направлении. Однако точности ради следует заметить, что далеко посетитель Антуана Валле все равно не ушел.
Возле перекрестка с полицейским поравнялся фиакр – невзрачный, обшарпанный, с разбитым фонарем. Экипаж остановился возле тротуара, а затем случилось нечто совершенно неожиданное. Средь бела дня полицейский увидел разом все звезды, но причиной тому была вовсе не аномалия астрономического порядка, а чей-то крепкий кулак, с размаху въехавший ему в челюсть. Дело, впрочем, не ограничилось омерзительным и перечащим закону рукоприкладством, ибо через минуту прохожие могли наблюдать, как какие-то личности весьма подозрительного вида затаскивают в экипаж светловолосого молодого человека, причем последний сопротивляется изо всех сил. Полицейскому, который стал жертвой нападения, почти удалось вырваться, но тут какой-то угрюмый тип схватил его за воротник и швырнул внутрь, после чего захлопнул дверцу. Изнутри некоторое время доносились звуки борьбы, но в конце концов они стихли. Очевидно, банда, схватившая излишне ретивого стража закона, сумела заставить его замолчать, и методы, которыми она действовала, не оставляли никаких сомнений в ее намерениях.
– Так я и знала, – произнес укоризненный женский голос. – Это опять вы!
Полицейский, которого угрюмый тип с размаху бросил на пол, осторожно поднял глаза. Сначала он увидел туфельки темно-розового цвета с бантами в золотую крапинку, затем подол светлого платья, расшитого розовым и сиреневым, потом маленькую ручку, которая сердито стиснула веер слоновой кости. Взор полицейского поднялся выше, еще выше – и наконец достиг лица. Оно принадлежало хорошенькой белокурой молодой даме с карими глазами, которые то ли от солнца, то ли от весеннего воздуха казались в это мгновение почти золотыми. За спиной дамы виднелись очертания фортепьяно. На пюпитре стояли растрепанные ноты. Кроме дамы, в комнате находились еще трое – растерянный дворецкий, полицейский Рейно, тот самый, который столь нелюбезно приволок сюда своего коллегу, и еще одна дама лет двадцати пяти в голубом платье, сидевшая на софе. За дверями кто-то всхлипывал и сморкался.