— Теперь по-настоящему начинается наша совместная жизнь, Домини, — тихо шепнул он ей в волосы, туда, где все еще держалась веточка жасмина, прикрепленная им, и вдохнул аромат цветов.
Их взгляды в зеркале встретились, и прежнее смятение овладело Домини, когда она заметила в его золотистых глазах блеск собственника. Губы его смяли жасмин в ее волосах и скользнули по шее вниз, к ложбинке у плеча, прикрытой тонким шелком блузки. Губы обжигали ее сквозь шелк, и она чувствовала в нем голод…
— Поцелуй меня, Домини, — приказал он, и у нее бешено застучало сердце. Повернись и поцелуй меня.
Она повиновалась, как заводная кукла, и потянулась, чтобы прижаться губами к его темной щеке.
— Сойдет… пока. — Он улыбнулся и отпустил ее, круговым движением руки обводя комнату. — Как тебе твой будуар?
— Очень красиво, — дрожащим голосом ответила Домини.
— Прохладные голубой и кремовый цвета, как цветы гардении в тон моей сабинянке. Он хитро ухмыльнулся. — А теперь я оставляю тебя в мире, — adio!
Дверь за ним закрылась, и Домини медленно расслабилась, сбрасывая напряжение, в которое он ее обычно приводил, когда прикасался к ней. Она вытащила из волос жасмин и сунула его с глаз подальше в один из ящиков старинного туалетного столика. Потом взяла щетку для волос — кто-то уже распаковал ее вещи — и начала вычесывать лепестки из волос, когда послышался стук в дверь. Она нервно повернулась, совершенно не в состоянии вспомнить, как будет по-гречески «войдите», и сказала это слово по-английски. Вошла Лита. Она улыбалась свойственной ей серьезной улыбкой и пожелала узнать, не может ли она чем-нибудь услужить Домини.
— Нет, я сама прекрасно справляюсь, — улыбнулась Домини в ответ, большим облегчением для нее было увидеть Литино знакомое лицо в этом большом и пока незнакомом доме. — Спасибо за заботу, Лита.
— Пока вы не приобретете горничную, мадам, я к вашим услугам. — Лита поправила кружевное покрывало на двуспальной кровати и положила поаккуратнее вышитый мешочек с ночной сорочкой Домини.
— Ой, не знаю, стоит ли возиться с горничной, Лита. — Домини собрала волосы в хвост и закрепила их. — Я привыкла сама все делать, и будет слишком, если меня станут обслуживать.
Лита казалась несколько шокированной этим сообщением молодой хозяйки.
— Надежная девушка из деревни с удовольствием пошла бы на эту работу, мадам, — заметила она. — Наши девушки воспитываются послушными и услужливыми, а иметь личную горничную принято для леди вашего положения.
— Ладно, ладно, — расхохоталась Домини. — Хорошо, очень хорошо, но если уж ты намерена навязать мне горничную, то сама и займись выбором ее. На самом деле, греки страшно упрямы, наверное, самые упрямые люди на свете, — верно?