ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Под вечер события этого дня обсуждались и в других семьях. Первым вернулся с работы бригадир строителей-монтажников Иннокентий Васильевич Красилин. Из кухни доносился визг и скрежет электрической дрели: там Федя сверлил стену, чтобы повесить шкаф для посуды. Нюра с матерью, Верой Семеновной, распаковывала в комнате чемоданы и узлы.
— Вера, ты где? — крикнул Иннокентий Васильевич из передней.
— Тут мы! — прокричала Вера Семеновна. — Федор, выключай свою адскую машину! Не слыхать ничего!
Вой дрели сатих. Красилин вошел в комнату.
— Ты обедать сейчас будешь или погодишь? — спросила его жена.
— Погожу маленько. Я вроде сытый, не знаю с чего.
— Тогда садись последние известия слушать.
Иннокентий Семенович сел на диван, а Вера Семеновна на стул перед ним.
— Какие, говоришь, известия?
— Федор, — крикнула Вера Семеновна, — иди покажись отцу, он, поди, соскучился по тебе!
Появился Федя и молча стал у дверного косяка. Нюра продолжала сидеть на полу перед чемоданом. На голом по пояс Феде были теперь старые брюки, закатанные до колен, его загорелые плечи припудрила известковая пыль. На Нюре было линялое платье, в котором она вчера разгружала вещи.
— Так какие, говоришь, новости? — повторил Красилин.
— С новосельем нас молодежь сегодня поздравила.
— Кого поздравила? — не понял Красилин-старший.
— Ну, нас с тобой, «кого, кого»! — И Вера Семеновна сузила, глядя на мужа, голубые глаза. Совсем как Нюра, когда она сердилась.
Иннокентий Васильевич нетерпеливо ерзнул на диване.
— Знаешь, мать… я, однако, с работы, мне сейчас неохота твои кроссворды разгадывать.
— С милицией их привели, наших родименьких, — отчеканила Вера Семеновна. — В домоуправление. А управдомша уж к нам зашла. Вот так-то!
Красилин пригладил светлые прядки волос, прикрывавшие лысину, посмотрел на сына, на дочь. Федя по-прежнему стоял у дверного косяка, заложив руки за спину, Нюра сидела перед чемоданом, держа отцовскую рубашку.
— А чего они? — спросил наконец Красилин.
— Вермут купили и угощали здешнюю компанию. С приездом, значит.
— Хулиганничали?
— Да нет вроде. Только пили. Вот Нюра говорит, хотели авторитет у москвичей завоевать. Чтобы все по-столичному у них было.
Нюра в сердцах бросила рубашку обратно в чемодан и хотела что-то возразить матери, но отец перебил ее. Он посмотрел на Федю.
— Много вас было?
— Значит… значит, их трое, ну и мы с Нюрой. — Федя собрался было упомянуть дядю Колю, но вовремя смекнул, что этого можно и не делать.