— Блэр? — словно эхо отозвался голос Серены из бывшей комнаты для гостей, которая теперь принадлежала Аарону. — Входи. Где ты была?
— Подожди, — ответила Блэр. Она сняла свое голубое полупальто с капюшоном и деревянными пуговицами и повесила его в шкаф для верхней одежды. Ей совершенно не хотелось объяснять Серене и Аарону, почему она так кардинально изменила внешность, когда они будут сидеть перед ней полуобнаженные, но она понятия не имела, как этого можно было избежать. Если она их проигнорирует, они, пожалуй, сломают дверь в ее комнате и будут прыгать на ее кровати, как придурки, требуя, чтобы она обратила на них внимание.
На Мертль это не произвело никакого впечатления. Она бросила поводок Аарону, на ее полных запястьях брякнули золотые браслеты, от ее рук, уставших от работы, пахло луком.
— Возьми-ка ты лучше собаку с собой, — проворчала она и побрела на кухню в своих новых белых теннисных туфлях «Найк».
Она почувствовала сигаретный дым и, стоя у полуоткрытой двери, позвала: — Эй!
— Входи, — невнятно сказал Аарон. После двух бокалов «Дом Периньона» ему уже было хорошо.
— Мы вот тут празднуем.
Блэр распахнула дверь. В комнате Аарона был сделан косметический ремонт, и теперь она оформлена в баклажанных и лазурных оттенках, на окнах вместо занавесок были клевые металлические жалюзи, стилизованные под шестидесятые, на полу — прикольные полистироловые кресла в форме огромных подушек. На ковре из натуральной пеньки, закрывающем пол из твердой древесины, валялись футляры от компакт-дисков, компьютерные игры, ди-ви-ди-диски, музыкальные журналы, книги из библиотеки о культуре растафари на Ямайке. Серена и Аарон сидели на кровати эпохи короля Эдуарда, причем постель была в полном беспорядке, пили шампанское из лучших хрустальных бокалов ее матери, и, как и предполагала Блэр, на них не было ничего, кроме нижнего белья. На Серене, правда, была темно-зеленая футболка Аарона с надписью: «Bronx dale Athletic», которая была ему велика, а из-под нее выглядывали шелковые трусики «Ла Перла». Ну хотя бы трусики были что надо. Блэр уж была готова спросить, по какому поводу пьянка, но Серена проболталась:
— Аарон поступил! Аарон поступил в Гарвард! Блэр уставилась на них и не смогла скрыть раздражения. Нелегко смотреть на великолепие пышных длинных светлых волос Серены, когда ее собственные волосы валялись в каком-нибудь мусорном баке на 57-й улице, а самодовольной улыбки на противном лице Аарона, обрамленном многочисленными дредами, вполне достаточно, чтобы ей захотелось облевать его дурацкий ковер.