— Я считаю, просто… гм… потрясающе с твоей стороны, что ты рассказала нам об этом, Дженни. — Она застенчиво улыбнулась ей. — И думаю, это было смелым поступком не уменьшать Грудь.
Блэр нахмурилась. Почему ей самой не пришло в голову сказать что-нибудь подобное, какой смелой оказалась Дженни? Вместо того, чтобы говорить о дурацкой имплантации? Кто знает, ЧТО будут трезвонить о ней эти глупые девицы после того, как группа распадется? Затем она припомнила кое-что еще из того, что часто повторяла им мисс Догерти.
— Ой, забыла! Мы должны были сказать пару слов о конфиденциальности до того, как начали. Ну, типа, нельзя рассказывать за пределами группы ничего из того, что здесь было произнесено, и все такое…
Слишком поздно. Через пару минут все школьницы будут болтать о том, что Блэр Уолдорф с нетерпением ждет, когда ляжет под нож для имплантации. Я слышала, что она ждет следующего дня после выпускного… и т. д., и т. п.
Дженни пожала плечами:
— Да ничего. Меня не волнует, кому вы расскажете.
Она все равно не могла бы скрыть свои огромные сиськи. Они просто были. Элиз нагнулась, чтобы поднять свой бежевый рюкзак «Кеннет Коул».
— Гм, до звонка осталось всего восемь минут. Ничего, если я отойду и куплю себе йогурт? — спросила она.
Серена слегка подтолкнула тарелку с луковыми кольцами Элиз.
— Съешь еще парочку, — щедро предложила она. Элиз покачала головой, и ее веснушчатое лицо покраснело.
— Нет, спасибо. Я не ем на людях. Серена нахмурилась:
— Правда? Чудно.
Она аж вздрогнула от того, как Блэр со всей силой толкнула ее локтем по руке.
— Ай! Господи, а это-то за что?
— Если бы ты ходила на занятия по подготовке руководителей групп, ты бы поняла, — проворчала Блэр вполголоса.
— Могу я теперь идти? — спросила снова Элиз.
Блэр неожиданно пришло в голову, что девушки, возможно, полюбили бы ее по-настоящему, если бы она отпускала их пораньше. Кроме того, за эти восемь минут она успела бы дойти до парикмахерской и не опоздать.
— Все могут быть свободны, — сказала она с очаровательной улыбкой, — если, конечно, не хотите остаться и послушать рассказ Серены про любовь. Серена обхватила голову руками, улыбнулась и, глядя в потолок, сказала:
— Я могла бы говорить о любви весь день.
Дженни встала. С тех пор как Нейт бросил ее, любовь была той темой, о которой ей меньше всего хотелось говорить. Смешно: она ведь думала, что ей будет непросто поладить с Блэр, а оказалось, что с Сереной. Элиз тоже встала, натягивая на себя водолазку не своего размера: она была ей в обтяжку.
— Не обижайтесь, но если я не съем йогурт до окончания обеда, мне придется уйти с геометрии.