Еще хорошо, что Ивинская не была актрисой. По всему раскладу, должен был Пастернак увлечься актрисой – повеселее и побойчее жены. Такой был образ у этой связи.
«Мамочка жалела, что она сама предложила отцу уйти. Что не поборолась за него». На первых порах это казалось благородным, а потом увидела, как вцепилась Зинаида Николаевна в Пастернака и не отпустила к Ивинской. Евгения Владимировна, конечно, не простила никогда, и в конце сороковых, когда об Ивинской стало известно, она надеялась, что это будет ее реванш. В таких делах обычно не важно, что Пастернак уйдет не к ней, – страсть (не любовь – нелюбовь) разгорается как заново.
«Несколько раз, когда он предлагал ей, тяжелобольной, отдохнуть в санатории, она в страхе отказывалась: „Вы хотите остаться без меня ОДНИ“ (для дурного, легкомысленного). „Вы хотите „ОТВЯЗАТЬСЯ ОТ МЕНЯ““.
НИКОЛЮКИН А.Н. Розанов. Стр. 297.
А как же «кольцо»? Уж ей-то Розанов точно бы дал КОЛЬЦО. Это через сорок лет на самом деле супружеской жизни… Это так она верила в то, что их тайное хождение вокруг аналоя имело какой-то смысл? Только жена после дурной, недружной, натужной жизни может заподозрить, что от нее больной хотят избавиться… Она ведь не сошла с ума? Значит, так подспудно она в это и не верила. Значит, браком Василий Васильевич считал свое сожительство с Варварой Дмитриевной только потому, что они были в хороших отношениях, не зря он зовет ее – «друг». Везде, еще до ее болезни, пишет – «друг». Ей, по их обстоятельствам, была бы приятнее «жена». Как им повезло, что много лет они были близки и дружны, – вернее, оказалось, что они могли быть близкими и дружными: такую совместимость очень трудно предположить до начала брачных отношений, какая-то общечеловеческая совместимость в браке может как-то расползтись, разъехаться без электричества, без любви – и люди не смогут понять, как все это могло произойти…
Заранее предсказать трудно, вероятность – очень высока. Сейчас выход один – развод (если «пробный брак» не продлился годы), раньше – терпеть. Незаконный сожитель, примерный семьянин, к какому разряду себя бы отнес Василий Розанов, если б и второй его союз – сплошь и рядом в браке женщина с годами, приживаясь, раскрывает не самые лучшие черты – оказался бы неудачным? Вернул бы кольцо и пошел искать легкомысленного счастья (ведь он – за развод и за признание законными всех последующих браков, заключенных после освобождения от страданий неудачливых супругов), или признал бы святость и нерушимость брака и стал бы терпеть (ну или там убил бы такую жену или разъехался бы с ней на худой конец, как сделал он с Суслихой), а там и снова вступил бы в «брак» – в какой-то долговременный, основанный на первоначальной любви союз (надеюсь, на этот раз все-таки без хождения кругами по городскому саду под ручку, а потом такими же кругами вокруг аналоя за закрытыми церковными дверями).