Затопила печь золовка Кравцовой, дым взвился весело, освобожденно, откровенно намекая на холода. Красицкий насобирал веток и попробовал сделать то же, но целый день пришлось выпускать дым из дверей дома. Нет, они с Юраем обогревались рефлектором, ставя его между ног, и играли в шахматы.
В один из холодных августовских дней сошла с рельсов электричка, сбилось расписание, и Тася не пришла вовремя. Зная ее четкость, Юрай сразу подумал: что-то случилось, а потом узнал – дорога стоит, дело житейское, виноватых нет, – прикрыл дверь и пошел к Красицкому доигрывать партию.
У Юрая в этот раз все складывалось на доске наилучшим образом. Красицкий просто изошел весь сопением и кряхтением, когда отворилась дверь и на пороге встала Тася.
– Какого черта? – закричал Красицкий не своим голосом. – Какого черта ты входишь в мой дом?
– Это ко мне, – растерялся Юрай. – Ко мне! Я иду, Тася, иду!
– Нет, – орал Красицкий. – Она знает, что ей сюда нельзя. Я сказал, что убью ее, если она переступит порог моего дома. – И он начал озираться вокруг себя, будто и впрямь приготовился ее убить, только не знал, чем, а потом схватил шахматную доску и швырнул ее в Тасю. А она как стояла, так и не пошевелилась. Юрай ударил по летящей доске палкой, и она развалилась на две половинки. Тася же будто умерла: стоит на пороге, как бы без дыхания.
– Вон! – вопил Красицкий. – Вон!
– …Идемте, Тася. – Юрай встал и взял ее за руку. Она шла по тропочке впереди него, прямая и твердая, Юраю хотелось забежать вперед и посмотреть, какое у нее лицо, но как это сделаешь? Она и у него дома старалась, чтобы он не видел ее лица и глаз. Но укол – дело близкое, интимное, совсем уж не спрячешься. Поймал он ее глаза, натягивая трусы, стыла в них такая ненависть, что лучше лицом к лицу с ней не встречаться. Зальет как асфальтовым варом.
– Вы извините меня, – сказал Юрай, – что так получилось.
– А вы тут при чем? – спросила она. – Вы тут ни при чем… Просто электрички стояли… Я опоздала…
– У вас страстные отношения! – засмеялся Юрай. – Я и не ожидал в старике столько прыти…
– Послезавтра у нас последний укол? – не то спросила, не то утвердила Тася. – В одну воронку бомбы дважды не падают, и электрички два дня подряд с рельсов не сходят. Приду вовремя.
Тася уходила почти спокойно, не подымая глаз, и Юрай понял, что она знает, что в них стынет, поэтому смотрит чуть-чуть вбок, чтобы ненароком не изничтожить случайного встречного.
– Тася! Ей-богу! Не корысти ради! С чего это он на вас так напустился?
– Нервы, – сказала она. – Он же вам проигрывал. Я видела. Ну… Запальные игроки этого не любят…