— Тоже неправ. Коля с ним из-за тебя, скажу по секрету, насмерть разругался. Но ты не имел права так поступать. Поэтому сам на себя пеняй!
— И на бога своего идиотского! — добавил Влас. Борька промолчал. Александр Иванович привстал со скамьи и оперся на палочку.
— Уверен я, настанет день, когда Борис сам от бога откажется. Поймёт. Меня сейчас другое волнует, ребята. Досадно, что забыл он торжественное обещание, забыл, что такое галстук пионерский.
— И ничего я не забыл! Красный галстук — это часть революционного красного знамени! — отчеканил Борька.
— А если помнишь, так ещё хуже! Как же ты мог галстук на стол швырнуть?
Борька насупился.
— Значит, часть знамени, говоришь?
— Часть знамени…
Учитель задумался. Потом спросил: — Твой отец воевал?
— Воевал.
— А где воевал, знаешь?
— С антоновцами.
— В средней полосе России, значит. Ну, это не столь важно, где… Когда мы воевать начинали, никаких орденов и в помине ещё не было. Даже герба своего не имела наша молодая республика. Высшей наградой в нашей стране считалось знамя. Сам ВЦИК знаменем награждал. Сам Ленин… Когда присягу принимали, на колено вставали, целовали знамя в край. Святее его ничего на свете не было и нет… Так вот, как ты думаешь: отец твой допустил бы, чтобы знамя на землю швырнули?
— Ни за что! — с жаром ответил Борька.
— И я так думаю. А за галстук осудил бы тебя? Борька понурил голову.
— Можно тебя одну вещь спросить? — обратилась к Борьке молчавшая до сих пор Нина. — Правду скажешь?
— Скажу!
— Тогда объясни вот что. Человек ты вроде неплохой. Заводилой можешь быть. Товарищ настоящий. И футболист. И акробат. И насчет скелета придумал очень здорово. Человек как человек. Даже хороший, можно сказать. Но почему в бога веруешь?
— А разве в бога только плохие люди веруют?
— Нет, конечно. Но почему ты веруешь? Может, чудо какое видел?
— То-то и оно, что видел!
Чудо, которое он видел, потрясло его, укрепило веру в могущество бога…
«Выведи меня на крылечко, Боренька», — не раз просил его сосед по квартире, в которой когда-то покойные мать и отец снимали комнатенку. Сосед опирался на Борькино плечо, и оба медленно шли к крыльцу. Там Борька подставлял под его омертвевшую ногу скамеечку. Сосед разговаривал, шутил и вдруг ни с того ни с сего на землю падал, закатывал глаза, начинал корчиться. Кричал. А изо рта у него пена. Страшно глядеть.
Всякие средства пользовал сосед. Лечился у врачей. Ходил к знахарям. Пил какие-то чудодейственные травки. И все без толку… Так и не вылечился бы никогда, если бы не послушался Борькиной матери. Она посоветовала ему молебен отслужить и приложиться к мощам.