Деньги валялись на бульварах и площадях, залетали с ветром в подъезды, кружились на лестничных клетках. Их можно было сгребать метлой, -- только дворников не было, были новички-любители, и гребли они поначалу неумело, доморощенно -- занятие настолько утомительное, что не хватало времени пересчитывать выручку по вечерам, так спать хотелось. Деньги держались в ведрах, тазах, больших кастрюлях, их были миллионы и миллионы, они обменивались на зеленые, и зеленых можно было за неделю накрутить на миллион.
Обменный пункт стал сильнее, чем "Фауст" Гете. Он работал без выходных.
Но для "почти всех" деньги были невидимками, они их не гребли, теряли. "Почти все" твердо знали, что раньше они ели помидоры, а однажды даже купили в покойном "Руслане" бельгийский, в клеточку, костюм; теперь не хватало на картошку. "Почти все" терпеливо ждали разъяснений по телевизору. Они не догадывались, что нигде в мире никто никому ничего не объясняет, когда на бульварах и площадях валяются кучи денег. Затем "почти все" плевались у телевизора и доплевались до того, что некоторые из них
стали бомжами. "Почти все" вяло ходили в поисках какой-то правды. Вдруг стало полно всего в магазинах. Это было особенно оскорбительно. И захотелось "почти всем" увидеть пустые, привычные прилавки, уйти в добрый мир очередей.
Саша начал с носков в переходе. После носков и защиты свобод в живой цепи у Белого дома он торговал сигаретами, антиквариатом, иномарками, владел складами и магазинами, незаконно владел оружием, организовывал банки, хотел купить "Аэрофлот", вместо чего построил кирпичный завод и фабрику пуховых платков. Крупно горел, обанкротился, стрелялся в ванной и пропил немало собственной крови. Выжил, вернулся к "наперстку", вошел в игорный бизнес, надел красный пиджак, открыл мужской журнал, разорился, задолжал всем. Чечены его закапывали в подмосковном лесу. Точнее, ему предложили самозакапываться лопаткой.
Философией -х стала компьютерная игра. Виртуальность клубилась в воздухе весенним туманом. Каждому полагалось несколько жизней, гардероб менялся не по сезону, а по наитию, слетались птицы, звенели мечи, из груди вырывался звук боевого спазма. В Сашу стреляли, он отстреливался, работали скважины, он кинул деньги на Запад. Обзавелся недвижимостью в Лондоне. Завелись в голове тараканы. Занялся русской философией, задвинул православие, внял Алтаю, заделался отшельником, нырнул в буддизм, буддизм сменил на индуизм, плясал, ушел в астрал. Индуизм сменил на иудейство (не будучи евреем), какое-то время маялся атеистом, опростился, стал вегетарианцем. По воле сердца приняв епитимью, поменял джип на драные жигули, ужесточил разборки, дал зарок не прикасаться к женщине три года.