Замковый и подносчик терялись поначалу. От каждой мины припадали к земле. Но мальчишка бесперебойно вел огонь, и им ничего не оставалось, как помогать ему, а в бою, когда занят делом, страх проходит.
Ваня только успевал наводить орудие по танкам, которые ринулись со всех улиц на площадь. Что делалось у других орудий? Как там лейтенант, комиссар, Черношейкин и другие?… Ваня не мог видеть — все закрыло вздыбленной землею. По выстрелам «сорокопяток» он слышал, что они ведут бой. Спроси его, сколько продолжалась первая атака, он бы не ответил. В горячем бою теряешь чувство времени — минута иногда покажется часом и наоборот.
Танки не смогли прорваться на площадь и отползли к развалинам. Восемь из них остались гореть. Один танк поджег Ваня. Еще не успели танки расползтись в развалины, как опять налетели самолеты. Бомбили жестоко, долго, на этот раз только площадь Дзержинского. Потом снова атака… Ваня по слуху определил, что крайнее правое орудие уже не стреляет. Что с лейтенантом и другими, он до сих пор не знал.
Лейтенант с комиссаром вели огонь из ружей ПТР, потому что в самом начале боя погибли два бронебойщика. Дымов понял, что бой будет, какого они еще не видывали и с тревогой подумал: успел ли уехать Ваня на ту сторону? Ему жаль было, что они по-настоящему так и не простились. Несколько раз лейтенант оглядывался на левое орудие, там ли Ваня? Но через бурую стену сухой земли ничего не видно…
После второй бомбежки он собрался бежать к левому орудию, а пришлось броситься к правому, потому что бомба угодила в него. Откопали они с комиссаром наводчика и снова к бронебойкам — танки ринулись в третью атаку.
Теперь фашисты выдвинули пулеметы и автоматчиков. Снопы пуль с грохотом отбойного молотка ударяли по щиту орудий. Только Ваня успел нырнуть вниз, как вдребезги разнесло панораму и убило подносчика снарядов.
— Беги сюда! — крикнул Ваня одному из бойцов в ровике и стал наводить орудие по стволу.
Танки все ближе… А «охотники» с бутылками горючей смеси молчат, словно вымерли в круглых «колодцах». «Живы ли они? — с тревогой думал Ваня. — Если погибли, и нам жить недолго…» Он не знал, что лейтенант запретил «охотникам» вступать в бой, пока танки не минуют «колодцы», чтобы наверняка швырять бутылки в моторную часть. Вот уже десяток из них проскочили «колодцы». С ревом устремились на площадь… Сейчас раздавят!.. Но тут им в хвост полетели бутылки с горючкою. Синим огнем запылала жидкость на броне. Загорелись моторы, взорвались башни со снарядами. Танки остановились. Отползают. А истребители бьют их кинжальным огнем орудий. Будто ожерелье из огня, пылают полукругом у площади четырнадцать танков. Но радость недолгая… В небе опять «юнкерсы».