— Теперь понятно, зачем я понадобился.
— Да, мы с тобой хорошо запомнили его лицо, помним походку, жесты, голос…
— Кольцо на пальце левой руки.
— Ну, кольцо он, конечно, снял. Впрочем, всякое бывает… Мы можем рассчитывать на тебя?
— Конечно, но что я должен делать?
— Пока ничего. Я позвоню. Или приеду в поселок… Само собой, если ты вдруг где-нибудь увидишь его, обратись к любому работнику милиции. Назови мою фамилию, объясни… Меня знают.
— Понятно.
Белов проводил товарища.
У двери Джафар обернулся.
— А все-таки, почему выбросили осетров?
— Чудак человек! Когда позволяют обстоятельства, браконьеры реализуют и мясо красной рыбы. Но туши осетров громоздки. Их не всегда скрытно провезешь в город…
Где-то за скальным архипелагом клонилось к воде заходящее солнце — изжелта-красное, тусклое, будто остывающий слиток меди. Вскоре двугорбая скала заслонила солнечный шар. И тогда в столпившиеся над горизонтом кучевые облака ударили багровые стрелы.
Все, кто был в море, на буровых, прервали работу, с тревогой посмотрели на горизонт. Такой закат предвещал ветер…
Еще несколько минут облака полыхали в огне, затем сумрак лег на воду и землю. В густых синих тенях утонул поселок нефтяников — два ряда домиков с садами, вытянувшихся вдоль песчаного пляжа.
Поселок казался пустым. Обсаженная деревьями улица была безлюдна. В домах не зажгли огней. Так уж здесь заведено: привезут из города новый фильм, и в клубе собираются все жители. Сперва смотрят картину, потом молодежь танцует в фойе, а взрослые сидят вдоль стен и судачат.
Так было бы и сегодня. Однако в середине сеанса вдруг дали свет и на сцену вышел директор конторы бурения.
— Только что получена штормовая, — сказал он. — Ждем до восьми баллов.
Никаких дополнений не требовалось. За год на Каспии едва набирается пятьдесят тихих дней. В остальные штормит. Для нефтяников, чья жизнь проходит в море, непогода — дело привычное. Когда поступает штормовое предупреждение, каждый знает свои обязанности.
Некоторое время директор наблюдал, как группы зрителей покидают зал, потом тоже ушел.
Для тех, кто остался — дети, женщины, и старики, — сеанс возобновили.
В клубе механик крутил веселую комедию, а в поселковых домах нефтяники надевали брезентовые плащи с капюшонами и спешили на пристань.
Широкий деревянный помост пристани был залит светом прожекторов. На воде покачивались катера и киржимы. Ревели продеваемые моторы. Люди в плащах привычно прыгали на палубу судов, отдавали швартовы. Суда отваливали и исчезали в темноте. Предстояло обойти островки с вышками, проверить действующие скважины, а с тех, что еще бурились, снять и привезти на берег людей.