Посланник и женщина канули во мраке, и догнать их не представлялось никакой возможности.
— Займись Нижним Северным ярусом. — Голос Посланника разнесся по коридору и заставил меня бросить факел на пол и затоптать его ногами. — Эти Хозяину уже не нужны.
— Я могу их?.. - Голос Блага дрожал от возбуждения.
— Мне неинтересно, что ты сделаешь с этими двумя, Продавшийся! — В каждом слове Посланника сквозило презрение. — Хочешь жрать — жри, хочешь резать из их костей безделушки — режь, но перед этим сделай то, что я сказал!
— Будет сделано, господин! Уж старый Благ позаботится об их косточках! Да-да! Позаботится!
Голоса Блага и Посланника текли отовсюду, они обволакивали меня и не давали определить, где же находятся говорившие. Я был уверен, что Посланника и старика не было в коридоре, иначе они бы обязательно увидели огонь моего факела. Создавалось ощущение, что разговаривали где-то за стеной, но, пока горел факел, никакой двери я увидеть не успел.
— Позвольте, господин, сказать… Прошу меня покорнейше простить, если лезу не в свое дело… но зря вы эту девку отпустили!
Теперь голос Блага раздавался прямо над моей головой. По потолку, что ли, они ходят?
— Займись тем, чем я сказал! — отрезал Посланник. — Иначе ты окажешься там, откуда тебя вытащил Хозяин. Давно червей не кормил?
Благ испуганно забормотал, раздалось шарканье, и стена прямо передо мной уползла в сторону, открывая взору комнату, освещенную светом масляного фонаря. Я даже не успел отскочить в сторону — уж очень неожиданно передо мной открылась секретная дверь. Я оказался в кругу света, и Благ, как раз выходивший в коридор, меня увидел.
Клянусь головой Кли-кли, но на миг в черных озерах глаз вспыхнуло изумление. Старик оскалился, и я не думая швырнул в него его же оружием костью.
Надо сказать, что я не отличаюсь мастерством в метании не то что костей, но даже обычных ножей. Но, видно, в этот раз мою руку кто-то направлял.
Я попал. Только не в старика, а в фонарь. Масляный фонарь разбился, взорвался, и высвободившееся пламя накинулось на Блага. Старик взвыл и, упав на пол, стал кататься, пытаясь сбить пламя. Огонь уже пожирал его бороду и одежду. Я стоял, завороженный этим страшным зрелищем, и заметил яростный блеск янтарных глаз в самый последний момент.
Черная тень бросилась на меня, я инстинктивно отпрянул назад, и когтистая лапа, готовая вырвать мне сердце, промахнулась. Почти.
Когти разорвали рубашку, а затем сгусток боли лопнул где-то возле живота. Кажется, перед тем, как мир разбился на тысячу осколочков боли, я успел закричать.